Император

 Данте Марони был мертв, и был призраком. В течение многих лет он стремился к этой позиции, работая над этим изнутри. Наконец-то шкаф любимого отца открылся, и монстры, которые находились внутри вонзили в него свои когти.

 Он не хотел инсценировать свою смерть, но все это достигло определенного апогея после телефонного звонка от человека напротив него

— того самого чудака, который наблюдал за ним и Тристаном много лет назад. С густой бородой и карими глазами, на сто процентов отражавшими Морану, этот человек показал ему истинное зло своего отца.

 В течение многих лет Данте знал, что в этом бизнесе есть нечто большее, но он так и не смог этого добиться. Только после того, как поиск похитителей Амары привел его к названию.

 Синдикат.

 Он помнил это название. И когда Морана раскрыла то же имя в поисках следов пропавших без вести детей двадцать лет назад, он насторожился.

 Но Синдикат был призраком — о нем никто ничего не знал, не слышал, никто даже не имел понятия, что он существует. Так что, чтобы поймать призрака, он перешел на другую сторону и сам стал им.

 Мужчина передал ему конверт. Он не знал имени мужчины, никогда не знал, но вскоре после освобождения своего брата и изгнания Амары, Данте связался с ним. С тех пор они работали вместе, захватывая империю его отца по частям, с окраин, готовя всю систему к захвату на его условиях, хотя Данте был удивлен, что до не дошло, что этот мужчина подставил Тристана, украв коды. Но мужчина попросил Данте не сообщать им об этом, и хотя Данте обычно не соглашался, он был отцом Мораны. Так что Данте это уважал.

 — Это тот самый адрес? — спросил Данте, все глубже погружаясь в тень бара в Тенебре, где крутились худшие из людей, которые пили дешевую выпивку и находили более дешевую киску.

 Никто в мире не узнал бы его здесь, ни с его бородой, ни в кепке, ни в свободной одежде.

 — Да, — ответил мужчина, потирая колено, которое, как знал Данте, болело из-за его отца.

 Жнец был сильным человеком, способным пережить то, что он сделал, и так же жить, просто чтобы защитить своего ребенка, который даже не знал о его существовании. А Данте полюбил Морану, поэтому понимал, что это сильно ударит по ней. Но, тем не менее, он уважал силу, а самый сильный человек, которого он знал, витал в воздухе.

 Где, черт возьми, она была?

 — Твой ход, — продолжил мужчина, тихо говоря, несмотря на шум в помещении. — У меня есть информация, что там будут два члена Синдиката. У всех между большим и указательным пальцами вытатуирована маленькая буква S. Найди их. Подружись с ними или допроси, это твое дело.

 Он кивнул.

    Он собирался проникнуть в Синдикат, призрачную организацию, которой не существовало. Он не знал, кто все в этом замешан, и что именно они делали, но, черт, если он позволит этому дерьму управлять шоу в его городе, пока он захватывает власть. Его отец, как предположил Данте, либо каким-то образом сотрудничал с организацией, либо выполнял их приказы. Он не участвовал, потому что у него не было татуировки на руке, и Данте проверил.

 — Возьми подкрепление. Несколько человек, — сказал ему Жнец, его карие глаза с серьёзностью смотрели на Данте, старше, опытнее.

 Данте знал, что однажды этот человек убьет его отца, и, честно говоря, если кто-то и заслуживал смерти этого мудака, то только он.

 — Я возьму Тристана, — снова кивнул Данте, по привычке бросив немного наличных на стол, и встал, опустив голову, и вышел из бара.

 Это искусство, сливаться с толпой и тенями, особенно с его ростом и телосложением. Подойдя к тротуару, Данте начал идти по темной улице, отправляя Тристану сообщение с адресом и временем через одноразовый телефон, зная, что он придёт.

 В то время как подросток Тристан был бушующей бурей, взрослый Тристан превратился в затишье. Одного его было достаточно, и Данте доверил этому ублюдку присматривать за ним. Тристан все еще с трудом терпел его, но он любил Амару, и знание того, что Амара любит его жалкую задницу, было в его пользу. К тому же, к счастью, любовь Мораны к Данте смягчила его до такой степени, что теперь Данте мог пошутить, а Тристан просто вздохнёт и забудет об этом. Вздох. Мужчина не вздохнул. Но Данте знал, что любовь, — и хороший секс — к женщине своего сердца делает для мужчины. Он знал это много лет, выжил из-за этого, нашел силы в самых темных безднах ада из-за этого, из-за нее.

 Амара.

 Десять лет назад Данте влюбился девушку, которой она была. Теперь он восхищался

женщиной, которой она стала.

 Он видел ее, каждый раз видя, как она врастает в ее кожу, светится шрамами, становится женщиной, которая однажды станет править рядом с ним.

 Данте никогда не знал, что мягкость и сила могут сосуществовать в таком равновесии до нее. Несмотря на то, через что она прошла, через какой ад, то, как она боролась с демонами в своем разуме, у нее все еще оставалась любовь к жизни, которая лишала его человека. Самая щедрая из сердец, самая стальная из шипов, Амара была женщиной красоты, кровавой воительницей, королевой шрамов.