Император

Жители Портбоу встретили нас радостно: с зимы мы были первые посетители. Рядом с портом образовалась целая гора железной руды, которую рудокопы добывали, пользуясь теплыми днями. Здесь теплее, чем в Макселе, и днем прогревало до солнечных ожогов. Портбоу расширился: вместо десятка хижин и маленького причала, что я видел в последний приезд, поселок напоминал небольшой приморский городишко. Причал расширили и достроили, а количество хижин перевалило за два десятка. Виднелись рыбацкие сети и лодки, возле которых играли детишки. Около хижин сновали женщины, а запах варенной и жаренной рыбы заполнил весь поселок.

Я принял приглашение старосты отобедать с ним, захватив Бера. Гор, Санчо и остальные разбрелись между хижин, приглашенные на трапезу жителями Портбоу. Староста вкратце рассказал про проведенную зиму, оказавшуюся еще мягче чем в Макселе. За всю зиму снег не выпадал, хотя насколько раз дули холодные ветра со стороны гор. Один раз со стороны юга появлялись дикие люди. По описанию, это неандертальцы. Пришедшие не проявили агрессии и быстро ушли обратно, испугавшись Русов. Еще одна новость приятно меня удивила: осенью в акваторию бухты заплывали киты. Порезвившись около десяти дней, они уплыли. Тяжело вздыхая, староста сетовал на отсутствие «больших лодок» и оружия для охоты на морских гигантов.

— Осенью сюда прибудет Мар на «Варяге», у него все есть для охоты на китов, — пообещал я Барху, прощаясь с ним.

Назад в Максель мы возвращались против ветра, преодолевая за сутки не больше пятидесяти километров. Обычный путь в полтора суток затянулся на четыре, прежде чем показался знакомый берег и дельта Роны. Почти два месяца ушло на строительство фортов, но теперь люди могли путешествовать из Макселя в Портбоу и обратно не завися от наличия кораблей.

За это время Тиландер умудрился спустить на воду будущий клиппер: мачты и остальной такелаж еще не установлены, но работа на корабле кипела. Обнаженный по пояс американец махал топором, который бросил при виде входящей в порт «Акулы». Натягивая на ходу тунику, Тиландер спешил навстречу, светясь от радости.

— Макс, черт побери, как я рад тебя видеть. Мы работали день и ночь, хотел к твоему возвращению удивить тебя готовностью клиппера, — мы обнялись, похлопывая друг друга по спине.

— Тебе удалось, не ожидал увидеть «Катти Сарк» на воде так быстро. Полагаю, что через месяц уже будут ходовые испытания?

— Если не раньше, мне осталось установить мачты и разобраться с парусами. Как со строительством фортов? Запоры работают? — поинтересовался Тиландер.

— Отлично работают, нашим тоже приходится поломать головы, прежде чем могут открыть. Если дикари смогут понять принцип — они гении, и их следуют срочно принимать в наши ряды, — пошутил я, наблюдая, как от похвалы розовеют щеки американца.

— Ладно, Герман, мне нужно навестить жен, приходи вечером вместе с Уильямом, посидим, пообщаемся.

— Без самогона? — с хитринкой в глазах спросил американец, и мы расхохотались.

— Какое общение без самогона, о чем ты говоришь? — сквозь смех удалось мне выговорить, вызвав второй взрыв хохота.

— Договорились, — отсмеявшись согласился американец, — но при одном условии, что ты заставишь Уильяма нырять в своем ледяном бассейне.

— За этим дело не станет, Уильям любит париться и охлаждаться, — смеясь ответил Тиландеру, вспоминая, с каким страхом Лайтфут относился к этим процедурам.

— Ладно, Герман, жду вас вечером, — махнув рукой на прощание, заторопился домой, где меня ожидал взвод жен и рота детей.

Глава 25. Жара

Была середина июля, когда жара стала невыносимой. Больше месяца не было дождя, воздух напоминал парную. Стоило выйти и пройтись пару шагов, как начинал обливаться потом. Если бы не Рона и не искусственное озеро, вся наша живность просто не выдержала бы подобных температур. До уборки ячменя и пшеницы оставалась пара недель: злаки вымахали хорошо, но зерна не успели налиться как следует. Высокая температура высушила пшеницу и ячмень, каждый день видел, как осыпаются зерна с пожелтевших стеблей. Дальше ждать было нельзя, надо было спасать урожай.

На уборку злаковых вышел весь Максель: воздух звенел от нестерпимого зноя. Каждое прикосновение к пшенице и ячменю, вызывал потерю зерен, осыпавшихся на землю. Земля высохла, покрывшись трещинами. Кроме наших гусей, наше озеро стало спасительным водоемом для множества пернатых. Впервые, за все время пребывания в этом мире, я увидел серых уток, прилетавших на водоем. Соорудив ловушку из сетей, удалось поймать пятерых уток, остальные стали осторожнее, не попадаясь в примитивную ловушку.