Иммигрант

– Пойдем, покажу тебе вторую родину князей Волконских и Трубецких. Их преданные жены, служили здесь всем примером мужества и подражания, – сказал он, когда они вышли на улицу и отправились на автобусе в центр. По дороге Юрий поразился колориту русских городов. Каждый был неповторим, по-своему самобытен. Еще вчера он любовался Владивостоком, а сегодня удивлялся Иркутском, особенно его деревянным зодчеством. Как прекрасны и причудливы были узоры на наличниках домов. Расположенный на стрелке рек Ангары и Иркут, он был самым старинным городом Восточной Сибири.

– Недавно Иркутск отпраздновал свое 350-ти летие, – рассказывал Виктор по дороге. – Основали его русские казаки и через город шла бурная торговля с Китаем. Сегодня здесь проживают более 600 тысяч человек. Есть здесь и старинный завод тяжелого машиностроения. Колчак во время гражданской войны имел здесь свой штаб, говорят здесь была спрятана и часть золотого запаса царской России, большая часть которого ушла в оплату Антанте за военную помощь. Только треть всего золота вернули нам бело чехи вместе с самим Колчаком, которого и утопили потом революционеры в Ангаре. Они вышли к реке.

– Эх, красота то какая! Здесь я чувствую себя дома, силы пробуждаются. Эге гей! – заголосил Виктор с берега. Он стоял, широко расставив ноги и ветер лихо трепал его кудри и бороду. – А какие у нас Ваня, девушки! Вот жаль только, что я упустил свою любовь. Не дождалась меня Настя из армии, вышла замуж за москвича и уехала, – он враз сник, плечи его ссутулились, и он присел на лавочку.

Юрий подошел и участливо положил ему руку на плечо. Чувствовалось, что рана эта до сих пор не зажила у Виктора, да и не рассказывал он об этом раньше.

– Знаешь, я так и не смог больше никого полюбить, – продолжил он через некоторое время. – Уж слишком я любил Настенку. И зачем она так со мной? Ну да ладно, что было то было, – махнул он рукой, встал он и пошел прочь от реки. Пошел вслед за ним и Юрий.

– Как не приеду сюда, сразу вспоминаю ее, – не мог остановиться Виктор. – Мы встречались до армии, обещал ей жениться, потом меня забрали на флот. А потом… Эх, поэтому я и не могу здесь долго находиться, все напоминает мне о ней. Пойдем лучше Юра выпьем, кто старое помянет, тому и глаз вон! Уж мы то заслужили с тобой! – сменил он тему, обнял друга и повел его в ближайший кабак. Уж где-где, а здесь он был дома и знал где выпить.

Они зашли в типично русскую избу-закусочную на одной из центральных улиц. Парни в подпоясанных красных рубахах шустро обслуживали столики. Их усадили у окна с видом на площадь. Виктор заказал два литра пива, копченого байкальского омуля и водки под соления. Они выпили за удачный рыболовный сезон, затем за капитана.

Юрий сразу захмелел, пить он толком не умел, Виктор же казался трезв и был немного зол. Он опять полез в политику и начал донимать Юрия расспросами про Донецк.

– Скажи, почему ты уехал оттуда, испугался? Наши там воевали, а ты отсиделся у нас за спинами. Нехорошо Юра, не по-нашему, – начал он свою речь, качая головой. Волосы его растрепались, глаза покраснели. – Если бы у нас началась заварушка, все как один встали бы на защиту своего города. Да что говорить, ты же видел наших моряков, один за всех и все за одного. Других мы и не держим! – стукнул он кулаком по столу. Потом сбавил обороты и предложил выпить за Иркутск.

– Знаешь, какие люди здесь жили! Декабристы! – заговорил он помпезно. – После 1825-го многих выслали в Сибирь. Пятерых дворян мятежников повесили в Петербурге, остальных же отправили сюда через Тобольск. И жены их поехали за ними, а декабристы не сразу здесь устроились, вначале посидели и в острогах, потом уж им разрешили перебраться в город. Какой же здесь был центр культуры и искусства! Музыка, поэзия, французский. Ты, Юра, пробуй омуля, такой рыбы нигде нет, только на Байкале, – пододвинул он ему тарелку.

Все это время Юрий молчал и слушал. Он привык к бурному русскому темпераменту, внезапной смене настроения и этакой мужской открытости в отношениях. Знал он, что порой во время разгула случались и буйные драки, а потом страстные обнимания и клятвы в вечной дружбе.

– Я тебе завтра Байкал покажу, закачаешься, – не умолкая продолжал говорить Виктор. – Глубина его достигает 1,5 километров, здесь одна пятая всей пресной воды на Земле. А!? Каково! А сколько там рыбы! Нас не зря хочет Запад развалить! Вода им наша нужна, а не нефть. Скоро без воды всем кирдык будет! И машины скоро на воде поедут, водород то из воды уже добывают!

Они выпили за Байкал, за мужиков и за Донецкую республику. В общем приехали они домой на такси, когда было далеко за полночь. Юрия устроили спать на раскладушке, а Виктора уложили на диване.

Утром у обоих страшно болела голова. Ни о каком Байкале и речи пока не шло, оба моряка лечились рассолом и капустным соком. Днем им полегчало, они выпили по стопке водки и поели Ольгиной наваристой ухи. Вечером к сестре зашла в гости ее подруга с сыном, который учился с Ириной в одном классе, Юрий столкнулся с ними в коридоре.