Иммигрант

Я почувствовал, как внутри нахлынула волна невероятного желания травмировать его. Во мне боролись две стихии. Первая и самая сильная — моему делу точно не поможет. Поэтому пришлось прислушаться ко второй — «тихой глади», которая также присутствовала у меня внутри. В итоге я ему спокойно ответил:

— Послушай, Онуфрий. Мне нечего добавить. Я всё сказал как есть. И если у тебя возникают недопонимания в моём ответе, я ничем помочь не могу. Значит, история на этом заканчивается, — я понимал, что на данном этапе лучше ему ничего нового не говорить.

Он стоял и смотрел на меня жадным растерянным взглядом. Сделать он ничего не мог, а доклад надо было делать.

Глава 20. «Подайте бедному студенту»

Шла последняя неделя февраля и весна уже занимала свои позиции: пенье птиц становилось живее и звонче, на деревьях набухали почки, газоны под деревьями засаживали первоцветами. Муниципальные работники начинали чистить фонтан, где я, как и прежде, прохаживался, дыша чистым утренним воздухом. Увидев издалека знакомые силуэты, сидевшие на скамейке, я подошёл ближе. Там я встретил Юрия К и Петю Киевского, которые уже с утра, попивая холодное дешёвое пиво, вели очень оживлённую беседу с одним, как я бы сказал на первый взгляд, стариком, но, разглядев его поближе и немного пообщавшись, понял, что он не так стар, как кажется или хочет казаться. Он был высокого роста, коренастого телосложения, лицо было очень сложно рассмотреть из-за седой, густой и длинной бороды и таких же волос, поверх которых была надета кепка, которую он время от времени снимал, чтобы поправить свои густые длинные волосы. Глаза у него были мутно-голубого цвета, большие и выразительные.

— Роберт, послушай, что нам рассказывает этот хорват, — сказал Юра К и сделал глубокую затяжку своей самокрутки, которые он обычно накручивал, сидя до поздней ночи.

— Так вот, — продолжал Юрий К, — хорват говорит, что, сидя со стаканом на входе в метро, за три-четыре часа он собирает 40–50 баксов подаяния. Не хочешь попробовать?! — спросил Юрий К, усмехаясь.

— Попробовать можно. Тем более что сейчас всех светлокожих с суровыми лицами принимают за косоваров (жители Косово) и, соответственно, сыпят мелочь, чтобы хоть чем-то помочь. И этого вашего Хорвата сто процентов принимают за беженца из Косово. Не так ли? — обратился я к нему.

— Да! Наверное, — сказал он спокойным и уверенным голосом.

Голос у него был низкий и мягкий. По-русски он говорил довольно неплохо.

— Но почему метро?! — ведь ты же крепкий, здоровый мужчина, — спросил я его, недоумевая, — зачем такой образ и такой вид деятельности? — Юрий К хмельно и весело рассмеялся, сказав при этом:

— Это первое, что я его спросил при встрече!

— Всё просто, — началне спеша хорват, — я двадцать лет проработал инженером, а последние десять лет занимался разработкой компьютерных технологий, работая на большую американскую компанию. За эти десять лет я заработал много денег, успев построить себе большой дом в Загребе и обучить двух сыновей в США. Которые и по сей день там живут и работают, — он говорил чётко и с расстановкой, подбирая каждое слово, временами немного путаясь с окончаниями. Он прекрасно мог объясниться как на русском, так и на английском, не считая своего родного языка. По его манере разговора, по повадкам и жестам было видно, что человек он интеллигентный, образованный и воспитанный.

— Я просто устал! — продолжил он, — и хотел бы пожить, не напрягаясь и не работая больше ни на кого.

Хорват полез во внутренний карман своей джинсовой утеплённой куртки и достал оттуда несколько фотографий.

— Вот мой дом в Загребе, — сказал он, показывая нам фотографию, где он сидел на скамейке перед большим деревянным домом.

На другой фотографии были его сыновья в Америке, и он вместе с ними. Петя сидел уже захмелевший, слушал наш разговор, улыбался и курил накрученные Юрой К самокрутки. С автомастерской его погнали за халтуру, поэтому он ошивался везде и искал, с кем бы попить пивка, желательно на халяву.

* * *

— А где ты живешь? — спросил я хорвата.

— Ты что, Роби! Он уже неделю как у нас в лагере живёт, ты что его не видел?! — спросил Юрий К, открывая очередную банку пива.

— Нет, — ответил я.

— Но так долго тоже не протянешь, — обратился Юрий К к хорвату, — сегодня ты в лагере, а что завтра?