Иммигрант

— Нет конечно! Всё уже готово! — я показал на пожитки и на бутылку Баллантайнса.

Толик тем временем открыл все колбаски, разломал багет и налил виски. Вова достал приобретённый недавно швейцарский нож и нарезал сыр. После ужина мы, как по расписанию, отправились осматривать парковку в порту в поисках нужной нам фуры. И в этот раз её там не оказалось, но неизменно стояло несколько рефрижераторов. Уже было темно, из центрального здания порта доносилась музыка. Вова предложил зайти внутрь. Зайдя, мы обнаружили небольшой бар, где находилось довольно много народа, в основном мужчины, которые очень оживлённо общались между собой.

— Это водилы фур, — сказал Вова Завхоз, — мы сейчас попробуем отыскать водилу ирландского авторефа и спросим его напрямую про перевозку.

Володя быстро влился в толпу и, общаясь на своём непонятном никому языке, всё же через какое-то время отыскал нужного человека. После недолгой беседы на улице водитель согласился нам помочь. Мне даже показалось странным то, что долго упрашивать его нам не пришлось. Это был мужчина средних лет, уроженец Албании, но живший в Ирландии уже последние лет десять. Он попросил нас подождать его на улице, сказал, что зайдёт сейчас обратно в бар, заберёт там свои вещи и выйдет к нам. Мы прождали его около получаса. Он так и не вышел. Мы зашли внутрь и попытались его найти, но как мы с Вовой и предполагали, его там не оказалось. Вова Завхоз купил всем по бокалу пива, и, выпив его залпом, мы отправились обратно в свой «Отель». Спать я ещё не хотел, поэтому пошёл к морю. Меня начинали одолевать сомнения по поводу переезда, всё как-то не клеилось. Я подошёл к бетонной плите, лежавшей прямо у моря, и присел на неё. «Ехать или не ехать?» — думал я, смотря на бурлящее море, которое вздымалось и разбивало свои волны о крупные валуны, лежащие у берега. Было уже около двенадцати ночи, на улице стоял холод. «Так что же делать?» — спрашивал я сам себя и ждал ответ, смотря на звёздное небо и слушая шум моря. В голове постепенно складывался пазл перспектив и возможностей: оставаться в Бельгии и плыть по течению неизвестно сколько… Такая перспектива казалась мне утопической, может, от возраста, а может, от темперамента в этом же возрасте, я не знаю… Менять страну на любую другую в Европе… Зачем? Всё казалось уж больно одинаковым. К тому же беженцы и эмигранты из стран третьего мира, позволю себе заметить, не сливки общества в большинстве своём, заполоняли не то чтобы каждый уголок, а каждый квадратный метр и без того уже густонаселённой Европы, которую, по всей вероятности, никто уже и не собирался спасать. Меня всё время преследовал ряд вопросов по этому поводу: почему это происходит? Почему европейское правительство позволяет этому происходить? Ведь в какой-то момент без особых сложностей можно было остановить этот безумный поток заселенцев. Неужели они намеренно это делают? Неужели они сознательно решили ускорить ход событий, ведущий к полному краху того, что создавалось веками?! И эти нездоровые флюиды, наполняющие атмосферу, я почувствовал ещё в Голландии, в первые же дни гуляя по её улицам, затем в Бельгии, а теперь и во Франции. Надо ехать куда-то подальше. В неизвестность. Где всё может показаться новее, свежее. Австралия и Канада казались невероятно далеко, практически недосягаемы. Оставались две в меру отдалённые страны: старая добрая Англия или уже выбранная мной Ирландия. Два острова, которые фактически не воспринимаются всерьёз, когда живёшь на континенте и не думаешь об этом, не придаёшь должного значения и не отдаёшь отчёт тому, что это всё-таки острова.

Постояв ещё немного, смотря в темноту, и почувствовав озноб, я направился к «Вовиному вагончику». По пути назад, проходя мимо парковки с грузовиками, я увидел, как миловидная девушка в очень коротком платьице курсировала между больших кабин и о чем-то беседовала с водителями. Тема разговора была мне ясна. Поэтому я решил подойти и узнать расценки. Недолго поговорив с ней, мы пришли к обоюдному согласию. Самое сложное, что теперь оставалось сделать, это довести её до нашего «Отеля», чтобы она не сбежала раньше времени, а потом представить ещё двух желающих, о которых я ей ничего пока не сказал.

От парковки до вагончика было примерно сто пятьдесят метров. Пока мы с ней ночью пробирались через груды металлолома, я всячески пытался шутить и развлекать свою попутчицу, наблюдая за тем, как она постепенно замедляет ход. В один момент метров за пятьдесят до вагончика она остановились, сказав, что дальше не пойдёт. Я уверил её, что переживать нет причин, сказал также, что вагончик принадлежит моему другу и в данный момент просто находится здесь на ремонте, а мы его охраняем. Милая француженка поверила и, преодолев страх, проделала ещё пятьдесят шагов.