Имя всего Сущего

– Не может же быть так просто стать драконом, – продолжила Джанель, – или они просто завалят собой все долины. Существует какая-то гильдия? Или, может, есть специальный пароль? – На каждом слове она бросала в Мориоса огонь – пусть эти заклинания и не принесли бы ему никакого вреда.

«Ну же, – подумала она. – Хоть на немного прекрати обращать внимание на своего брата. Отмахнись от комара. Укуси змею за извивающийся хвост!»

Мориос дыхнул на нее, но созданное Тьенцо клубящееся вокруг Джанель энергетическое облако отразило большинство лезвий. Те немногие, что прошли сквозь него, отскочили от ее собственной защиты.

– Это все, на что ты способен?! – усмехнулась Джанель.

– Джанель… – начал Хоред и замолчал. Возможно, он почувствовал, что у нее есть план. Возможно, он просто не мог представить, что она может быть такой глупой.

Затем на лице бога появилось выражение ужаса. Хоред исчез[275].

Почему?..

Мориос рванулся к Джанель и, распахнув пасть, проглотил шпиль башни вместе с девушкой.

Без защиты Тьенцо Джанель бы просто раздавило, но и сейчас она закричала, когда темное, удушающее горло дракона сжалось вокруг нее.

И она должна была догадаться: внутри у него тоже были лезвия.

Выхватив кинжал, она вонзила его между двумя лезвиями, чтобы удержаться за него. Мориос, возможно, даже что-то почувствовал, как человек чувствует, когда рисовое зернышко застревает в горле, потому что он продолжал пытаться сглотнуть.

Джанель держалась изо всех сил.

Если она ошибалась в своих предположениях, то скоро ей предстояло на постоянной основе узнать, что такое Загробный Мир.

Она глубоко вздохнула и сосредоточилась. Не на атаке на Мориоса. И совсем не на драконе. Она выбросила из головы все мысли о Мориосе, потому что сейчас она находилась на игровой площадке, где имели значение лишь намерения и концепции, где было не равнозначно целенаправленное и случайное насилие. В чем-то это не так уж отличалось от метафор Загробного Мира, где царство духовного и ментального торжествовало над физическим.

Вместо того чтобы думать о Мориосе или своих шансах на выигрыш, Джанель сделала что-то, что она всегда делала инстинктивно и всегда – хорошо.

Джанель создала огонь.

Очень много огня.

Выжившие собрались на берегу озера Джорат. Сейчас они были слишком беспомощны, а потому могли лишь ухаживать за ранеными и наблюдать, как гибнет одно из чудес света.

Лишь немногие понимали философские подоплеки битвы, идущей над городом. Разрушения такого масштаба лишь подпитывали силу Хореда.

И все же Хоред казался неспособным победить дракона, который разрушил город Атрин до такой степени, что его, вероятно, невозможно будет восстановить.

Но и зрители, смотревшие с ужасом, и зрители, наблюдавшие с огромным академическим интересом, вдруг заметили, что дракон отступил, выглядя весьма удивленным.

Он покачал головой, словно пытаясь что-то понять. А затем Мориос принялся раздирать себе шею, оставляя в металле гигантские дыры. Казалось, вонзая когти все глубже, он жаждал потрясти сами камни города.

На шее Мориоса выступили гигантские алые слезы. Они пожелтели, а затем стали ярко-белыми. Металл плавился, с шипением капая в воду озера.

А затем шея и голова Мориоса отделились от тела и рухнули вниз. Огромное тело упало поперек Атрина, а голова пролетела мимо города, над водопадом, и рухнула вниз, скатившись с высоты рушащейся дамбы.

Лишь немногие заметили маленькую красную точку размером с человека, рухнувшую в воду следом.

Этих немногих было достаточно.

62: Конец игры

Атрин, провинция Джорат, Куурская империя.

Через три дня после того, как Тьенцо сказала Верховному лорду: «Станьте тут и сделайте так, чтобы на вас было приятно смотреть».

Джанель проснулась, радуясь, что она жива, и опасаясь того, какие новости принесет Мир Живых. Загробный Мир оказался странно пустынным, без каких-либо признаков орд демонов, наступающих на пятки такому масштабному событию, как разрушение Атрина, хотя именно это она и ожидала увидеть. Однако души умерших странствовали совершенно свободно, и было их очень много.

Не обращая внимания на обеспокоенные взгляды военных врачей, она, пошатываясь, поднялась на ноги. Дым снаружи превратил обычно бирюзовое небо в закопчено-зеленое; она была без сознания всего несколько часов.

Нинавис ждала ее снаружи палатки. Женщина казалась невредимой, лишь на лбу и челюсти было несколько пятен. Увидев Джанель, Нинавис махнула рукой в сторону джоратского азока, и они обе пошли в том направлении.

– Какие жертвы? – спросила Джанель.

– Мы потеряли нескольких, – призналась Нинавис. – Данго был ранен осколками в ногу, но с ним все будет в порядке. Хотя, учитывая, как вокруг него суетится его муж, этого и не скажешь.

– О, я не могу винить Барамона. Я бы тоже суетилась. Как насчет…