Имя всего Сущего

– Думала – о чем? Думала, что у нас будет счастливое воссоединение? Думала, что я раскину объятия и обниму тебя как мать, о которой всегда мечтала? Мать, о которой я всегда мечтала, умерла, когда мне было восемь. Ее убили демоны. Ты бросила меня. Возможно, ты думаешь, что твои доводы обоснованны, но это ничего не меняет. И, бросив меня, ты бросила меня навсегда. Ты не можешь заставить меня притворяться, что все прощено и забыто. Потому что это не так! И никогда так не будет!

Она помрачнела.

А затем исчезла.

Я кричала в пустоту.

– Мой граф?

Я почувствовала, как мои глаза расширились, я вскочила на ноги, развернулась и увидела Арасгона.

– Что? Нет, что случилось? Ты не должен быть здесь…

Была только одна причина, по которой Арасгон мог бы быть в Загробном Мире: его смерть. Но уже когда эта паническая мысль пронеслась у меня в голове, я вдруг поняла, что внешность Арасгона изменилась.

В его глазах и на его копытах пылало пламя. Тигриные полосы на ногах исчезли, а вместо гривы бушевало разбрасывающее искры пламя. Будь оно синим – и я бы приняла Арасгона за демона. И все же я бы узнала его где угодно – по линии его боков, изгибу его шеи, нежному излому его носа. Это была не Ксалторат.

Он подошел ко мне и, склонив голову, ткнулся носом мне в плечо. Я обняла его и заплакала.

– Неужели… как? – Я не могла связать ни слова.

– Твоя мать, – ответил он. – Она подумала, что тебе может понравиться моя компания, и потому показала мне, как присоединиться к тебе[222].

Я даже не подозревала, что такое возможно или что Тиа могла это сделать. И все же я могла предположить, что Богиня Магии знала на пару-тройку фокусов больше меня.

– Если она думает, что я прощу ее лишь потому, что она… – Но на этих словах у меня перехватило горло.

Потому как, судя по всему, это было хорошее начало.

Я рыдала, уткнувшись лицом в шкуру Арасгона, до тех пор, пока ему это не надоело и он не боднул меня головой.

– Тогда пошли. Я хочу побегать.

– Ты всегда хочешь побегать. – Смех и слезы боролись в моей душе, и я вытерла глаза.

Он беззвучно рассмеялся и покачал головой в знак согласия.

– Бег – одна из величайших радостей жизни. Вы, двуногие, всегда все усложняете обязанностями, обязательствами и наказаниями. Просто беги. Помнишь, как ты любила бегать?

– Просто бежать? – эхом отозвалась я. – Я больше не бегаю, Арасгон.

– Конечно, ты бегаешь. Ты просто не убегаешь.

Я погладила его по мягкому, как бархат, носу, чувствуя, как смех сотрясает мою грудь. Да, я больше не убегала. Однако я на мгновение пожалела о своем кантоне Толамер. Я бросила его, хотя и обещала себе, что это необходимо, чтобы спасти его.

И я подумала о том, что моя мать сделала со мной.

Получалось, что я лицемерка. Но разве мы не все такие?

Но потом мне пришла в голову другая мысль:

– Подожди, ты с Дорной? Я имею в виду, в Мире Живых?

Арасгон кивнул:

– И с Таларасом, сэром Барамоном и Нинавис. Мы сейчас прячемся, потому что за наши головы назначен выкуп. – Он растянул губы. – Глупые двуногие.

– Действительно, глупые двуногие, – пробормотала я. – Как ты думаешь, ты сможешь снова вернуться сюда? После того, как Тиа показала тебе этот трюк?

– Это не трюк. Она сказала мне, что я буду знать, когда ты будешь спать, и у меня будет выбор – присоединиться ли к тебе. Это может быть возможно не каждую ночь, в зависимости от времени.

Мои глаза расширились. У меня был способ общаться с Нинавис и Дорной. У меня был способ передать сообщения, передать информацию, которую я почерпнула из планов вторжения герцога, расположенных на стене его гостиной. Даже если я не буду помогать герцогу, я бы могла сама осуществить его планы. И если он подумает, что я помогаю ему…

Хорошо. Я должна была найти способ изучить его планы и карты, не так ли?

Но разве я не была Джанель Данорак? Время обратить это в мою пользу.

Я ухмыльнулась:

– Идеально. Нам предстоит еще много работы. Мы должны стать во главе этого восстания.

В Загробном Мире я находилась не так долго, как обычно, потому что на этот раз я была без сознания, а не спала. Я даже почувствовала облегчение, когда проснулась, – я не мертва.

Но это облегчение длилось всего пять секунд, потому что вскоре я поняла, что меня окружает сплошная белизна.

Снег. Снег кружился вокруг меня, а лед находился подо мною. Я попыталась встать, но это усложнялось еще и тем, что я лежала в луже, отчего лед становился еще более скользким.

Вейсижау выбросила меня за пределы замка, прямо в арктическую непогоду, окружавшую Ледяные Владения. Ледяная вода насквозь пропитала мое шерстяное платье, и от этого становилось лишь хуже.

Не успела я это осознать, как заметила еще один факт: мне не было холодно. Сенера украла мою силу, но не мою магию.

Я захохотала, и кружившие подле меня штормовые ветра подхватили и разбросали мой смех. Я вдруг поняла, что с отцом-хорвешцем и бессмертной матерью я становилась такой же Кровью Джораса, как и они. Для своего народа я не была колдуньей.

А вот для остального Куура, которого заботило лишь то, что я была женщиной, – была.