Имя врага

В новой программе партии, объявленной на XXII съезде КПСС в октябре 1961 года, был провозглашен переход от государства «диктатуры пролетариата» к «общенародному государству».

Однако подобные заявления носили по существу пропагандистский характер. Изменения не затронули социальные, экономические характеристики общества, функции и структуры диктатуры пролетариата и его репрессивной системы.

Несмотря на частичные изменения в законодательстве, призывы к укреплению социалистической законности и половинчатую реабилитацию репрессированных, основной институт тайной полиции был сохранен полностью, а правовое государство так и не было создано.

Прекращение массовых репрессий и решение поставить органы госбезопасности под коллективный контроль Политбюро, а не одного генерального секретаря, как было при Сталине, было продиктовано стремлением номенклатуры к самосохранению. Ведь под каток репрессий попали многие партийцы.

Организованный в марте 1954 года при Совете Министров СССР Комитет государственной безопасности — КГБ, продолжил борьбу с «врагами» партии уже в новых условиях. Отказавшись от массовых арестов и расстрелов, тайная полиция прибегла к новым методам подавления потенциально нелояльных граждан и инакомыслящих.

Акцент теперь делался на профилактических мерах воздействия, социальной профилактике, более тщательном социальном контроле с помощью сетей осведомителей и доверенных лиц, а также с помощью структур Первых отделов, формально отвечавших за сохранение режима секретности. Широкое применение получили методы оперативной психологии, психологического подавления инакомыслящих и их деморализации.

После вступления в 1960 году в силу нового Уголовного кодекса статья 70 — «антисоветская агитация и пропаганда» — стала излюбленной для КГБ. Рука об руку с этой статьей шла статья 72 — «организационная деятельность, направленная на совершение особо опасных государственных преступлений, а равно участие в антисоветской организации». Эти два статьи полностью противоречили статье 125 советской Конституции, гарантировавшей гражданам свободу слова, печати, митингов и собраний.

По закону КГБ обладала правом производства предварительного следствия и дознания по целому ряду дел, отнесенных законом к его ведению. Это касалось почти всех государственных преступлений, включая госизмену, шпионаж, диверсию, разглашение государственной тайны, антисоветскую агитацию и пропаганду, а также дел о контрабанде и незаконных валютных операциях.

Криминализация «антисоветской агитации и пропаганды» с 1960-х годов стала реакцией на начавшиеся процессы развития общества, связанные с появлением различных неконтролируемых каналов информации — самиздата, иностранных «голосов», а также с повышением образовательного уровня и попытками создания собственной интеллектуальной, хотя и преимущественно технократической, элиты. Террор в новых условиях стал реакцией на изменения социальной структуры.

Если основной задачей террора в ленинско-сталинский период являлось «уничтожение эксплуататорских классов», превращение общества в управляемую, легко поддающуюся воздействию массу, то после смерти Сталина нужды в таком изменении социума больше не было. К тому времени группы, способные противостоять государству, были уже уничтожены. Соответственно в 1960-е годы изменилась и технология репрессий. Инструменты террора были адресно направлены на определенные группы. Главным образом — на возникающую и пытающуюся самостоятельно мыслить советскую интеллигенцию. Презрительный советский термин «интеллигенция», с подачи КГБ, зазвучал с новой силой — определяя иной, часто враждебный класс, нуждающийся в дрессировке. Хотя масштабы репрессий могли изменяться в зависимости от политических целей, было понятно, что сами репрессии не прекратятся до конца советской власти.

Постепенно происходит возврат к административным репрессивным практикам. С 1961 года в СССР преследовались те, кто уклонялся от общественного труда и имел нетрудовые доходы более четырех месяцев подряд. Наиболее известным случаем использования «закона о тунеядстве» для преследования по политическим мотивам было дело будущего Нобелевского лауреата поэта Иосифа Бродского, арестованного и высланного в марте 1964 года из Ленинграда по приговору районного суда. Бродский отбывал ссылку в деревне Норинская Архангельской области, работая разнорабочим в совхозе, до октября 1965 года.

Функции террора продолжали действовать, пусть и в несколько другой форме.

Под каток таких советских репрессий и попал Анатолий Нун. О неблагоприятном времени, в которое решалась его судьба, могла свидетельствовать сверхсекретная записка из КГБ.

Записка Председателя КГБ В. Е. Семичастного и Генерального Прокурора СССР Р. А. Руденко в ЦК КПСС. 8 июня 1966 г.

Секретно