Имя ей Хель

Долго я удирать не могла, но у меня оставалось преимущество – я уже была здесь и многое помнила. Я металась из комнаты в комнату, теряясь в лабиринтах коридоров, но сумела оторваться от Расмуса и оказаться в столовой. Но ненадолго. Я двигалась достаточно шумно, так что общее направление он, скорее всего, услышал. Нужно было как можно быстрее снять верёвки и найти оружие.

В столовую я прибежала специально, рассчитывая найти путь на кухню, а в ней – ножи. Но на кухне меня ждало разочарование – ржавые кастрюли, котелки и гнутые ложки, даже вилки – и те оказались без зубцов. Зато нашлись бочонки с солью и порошком из золотых яблок. В отчаянии я вцепилась в верёвку на запястьях зубами. Дёсны протестовали, но узел всё же поддался.

Верёвка упала на пол, а я схватила единственное, что могло меня защитить, – кочергу, брошенную в заросшем паутиной очаге. Метнулась в укрытие – за большой дубовый стол, – чтобы перевести дух. Хуже всего было то, что за собственным надсадным дыханием и сводящей с ума болью в плече я не слышала Расмуса. Была мысль обойти замок кругом, вернуться к коню и сбежать, вот только сумка с молоком и младенцем была у Расмуса, да и я в этот раз не собиралась оставлять ублюдка в живых.

Успокоив сердце и лёгкие, перехватив кочергу поудобнее, я подкралась к двери в столовую и прислушалась – тихо. Осторожно приоткрыла, оглядывая пустой зал. Никого.

Удар обрушился на меня сбоку – Расмус прятался за дверью. Толкнул створку, пытаясь сбить меня с ног, но я нырнула вперёд и вниз, перекатилась, ударившись больным плечом об пол и тут же вскочила, пытаясь разглядеть Расмуса сквозь красные мушки, заслонившие обзор.

Расмус ринулся в атаку, но взмах кочерги защитил меня от ножа и позволил разорвать дистанцию. От боли в плече шумело в ушах, в глазах темнело, но у меня не было права на ошибку. Споткнувшись о собственную ногу, я упала спиной на обеденный стол. Нож тут же попытался догнать меня, но я подтянула ноги и пнула Расмуса в грудь. Лезвие чиркнуло по сапогу, а Расмус, не удержав равновесие, упал. Я хотела контратаковать, но двигалась слишком медленно, и Расмус без проблем ушёл от удара кочергой, а меня занесло и боком впечатало в стену.

Надо с этим заканчивать, не то я устану так, что Расмусу даже не придётся меня убивать.

Мы столкнулись – его нож бил быстро и размашисто, я защищалась, пытаясь не подпустить его близко и при этом оставить в досягаемости кочерги. Увернувшись от моего удара, Расмус сумел пнуть меня в живот, и я покатилась по полу, схватилась за дверь кухни и забежала внутрь, захлопнув за собой. Дверь сотряслась от ударов, но я из последних сил прижималась к ней спиной.

– Брось, Хель, ты не можешь прятаться там вечно. Выходи, я обещаю сделать всё быстро.

Расмус был прав: вечно я прятаться не смогу. Взгляд лихорадочно метался по кухне в поисках чего-нибудь подходящего. Мозг отчаянно пытался что-то подсказать. Я видела что-то… что-то, что могло бы мне пригодиться. Взгляд упал на пузатый бочонок. Вот оно!

Оттолкнувшись от двери, я бросилась к нему, скинула крышку и развернулась ровно в тот момент, когда Расмус уже почти настиг меня.

Золотая пыль полетела ему в лицо.

– Что за!.. – Он закашлялся, но не остановился – попытался ударить. Я улизнула, и Расмус развернулся в мою сторону – уже не так уверенно. – Что это, хрен тебя… за ногу…

На его лице появилось блаженное выражение, губы растянулись в улыбке. Расмус опустил нож, а я занесла кочергу.

Кровь, мозги и осколки черепа разметало по полу и кладке камина. Я с криком поднимала и опускала кочергу снова и снова, до тех пор, пока не закончились силы, пока боль в плече не стала невыносимой настолько, что я почти теряла сознание. Расмус так и лежал с глупой улыбкой на уцелевшей половине лица. Я стряхнула с кочерги глаз и отступила на негнущихся ногах, опёрлась на стол, тяжело дыша. Пальцы не желали выпускать кочергу – тело ещё не осознало, что битва окончена. Что Расмусу конец.

Я убила его. Я смотрела в глаза своему страху и видела мертвеца с растекающимися по полу мозгами. Кусок мяса, что мучил меня всё детство, нещадно бил и заставлял зубами держаться за то подобие жизни, которое я вела. Кусок мяса, который кончал от одной мысли о том, как будет причинять боль своим ученикам, который два дня издевался надо мной в вонючей комнате на постоялом дворе.

– Наконец-то ты сдох, – пробормотала я и меня вырвало.

– Вижу, вы разобрались со своей маленькой проблемой, дорогая Хель.

Дугал стоял на пороге кухни и с интересом смотрел на труп на полу. Я выпрямилась, меня трясло.

– Я звала, вы не вышли.

– Разумеется, – кивнул он, достал из рукава шёлковый платок и протянул мне. – Знаете ли, я не припомню, чтобы мы договаривались о том, что вы будете водить в мой дом гостей.

– Так чего сейчас вылезли? – огрызнулась я, вытерла рот и, бросив платок на стол, побрела к выходу, по дороге стянув с Расмуса свою сумку. – Приберите тут сами, ладно?

Когда я попыталась пройти мимо, Дугал взял меня за плечо, мягко, но настойчиво.