Имя ей Хель

Он всё же закричал, упав на колени и хватаясь за грудь. Тьма снова окутала его и снова сгинула. Я снова почувствовала раскалённую нить связи, которая вопила о том, что Королю нужна помощь, и сердце разрывалось от того, что помочь я ничем ему не могла. Эфна наблюдала за происходящим без особого интереса.

– Тебе лучше поторопиться. Стрелу не спускают с тетивы просто так, – только и сказала она, а потом отступила и исчезла, поглощённая корой своего дерева.

Не знаю, как Хоук дошёл до выхода, но, когда мы выбрались наружу, ему стало немного легче. Он всё ещё был бледен и дышал тяжело, но уже крепко стоял на ногах, а петля вокруг моего сердца немного ослабла.

Глаза мои за время пребывания под землёй настолько привыкли к темноте, что даже ночной лес казался светлым и почти приветливым. Я с наслаждением вдыхала свежий воздух.

Хоук выпустил мою руку – его была ледяной – и медленно выдохнул. Огляделся, морщась от каждого неосторожного движения. Только теперь, в свете луны, я заметила, что кожа его покрылась сеточкой почерневших сосудов и вен.

– Ты точно справишься? – спросила я.

– Сложнее всего сдерживать Тьму, – отозвался Хоук, продолжая оглядываться по сторонам. – Она хочет уничтожить росток, от этого болит сильнее, но это… выносимо.

Я кивнула. Больше мне ничего не оставалось.

– Вижу! – Хоук указал на восток. – Золотой свет.

Я пригляделась, но не увидела ничего, кроме темнеющих зарослей. Хоук застонал и схватился за голову, покачнулся, и я тут же подхватила его, позволяя опереться на своё плечо.

– Прости, – пробормотал он где-то у моего уха. – Тут столько… звуков, лес разговаривает, всё движется… В голове будто пчелиный рой. К этому сложно привыкнуть.

– Дыши медленно. Обычно это помогает.

Некоторое время мы стояли так, обнявшись. Я терпеливо ждала, пока Хоук возьмёт себя в руки, а до тех пор – держала его в своих. Когда он выдохнул и выпрямился, я тут же отступила, давая ему пространство.

Кажется, Хоуку удалось обуздать боль: когда мы двинулись в нужном направлении, он шёл быстро и уверенно, и о внутренней борьбе говорили лишь испарина на лбу и крепко стиснутые зубы.

Мы пробирались сквозь ночной лес, и он будто расступался перед нами: не мешались ветки, не бросались под ноги корни, кроны деревьев отодвигались друг от друга, пропуская к земле больше лунного света. Стоило Хоуку захотеть передохнуть, как тут же подбиралось ближе дерево, о которое он мог опереться, разливался под ногами ручей, из которого можно было напиться. Лес видел в Хоуке друга и помогал, как мог.

Когда мы подобрались достаточно близко к цели, я тоже начала различать золотой свет – россыпь золотистой пыли, застывшей в воздухе, которая уходила вниз с пологого холма и терялась в темноте.

– Отсюда пустили стрелу, – сказал Хоук и направился чётко по золотому следу.

Я предпочла держаться от золотой пыли на расстоянии – на всякий случай. Уже усвоила, что хорошего от магии людям обычно ждать не приходится.

Чем дальше мы шли, тем ярче светилась воздушная дорожка, и в конце концов она привела нас на берег маленького озера, за которым лежали горы. Я не поняла, что именно произошло, просто в какой-то момент лес расступился, золотая лента рассыпалась светлячками, которые кружили над водой. Картина могла бы показаться завораживающе красивой, если бы берег не был усыпан телами мёртвых оленей.

Голубовато-белые, почти прозрачные, они лежали повсюду: оленихи и их детёныши – изорванные, обглоданные и выпотрошенные.

Самый крупный олень лежал у воды, из бока его торчала золотая стрела. Рога кто-то срезал и унёс.

Я повернулась к Хоуку.

Его трясло. Но не от боли. От гнева.

Он сорвался с места, подлетел к оленю, будто надеясь, что тот всё ещё жив. Я медленно шла следом, подмечая на земле следы волчьих лап. Когда я поравнялась с Хоуком, увидела, что и в воде лежат оленьи трупы, а вода красная от крови.

– Убить всё стадо и отравить источник, – рычал Хоук. – Что за чудовище способно на подобное!

– Что теперь? – спросила я, стараясь не обращать внимания на ноющее сердце, которое откликалось на злость и отчаяние Хоука.

Хоук посмотрел на меня невидящим взглядом, полным боли.

– Я не знаю. Не знаю. – Он уткнулся лбом в ладони. – Рога унесли, озеро Жизни наполнено смертью, и не успеет очиститься. Если честно, я понятия не имею, сможет ли оно вообще очиститься…

– Значит, церемонии не будет?

«И вепря я убила зря», – подумала я, но вслух не сказала.

Хоук меня не услышал, он не отрываясь смотрел на мёртвых оленей.

– Я должен был защищать это место, – пробормотал он. – Я должен защищать свои земли, но, куда бы я ни пошёл, смерть везде следует за мной по пятам… Я умею только разрушать.

Сердце снова отозвалось болью. На этот раз хорошо мне знакомой.

– Но это сделал не ты. – Я протянула руку к Хоуку, но не решилась к нему прикоснуться. – Это не твоя вина, а того, кто пришёл сюда, того, кто хочет тебе навредить.

– Если бы я не потерял стрелу…

– Ты спасал сердце вепря, ты не мог предусмотреть всё, Хоук. Никто не может предусмотреть всё. Даже Верховный Король фейри.