Иметь или быть?

Я не могу оставить без внимания тенденции совершенно противоположного характера, которые наблюдаются в молодом поколении, я имею в виду такие формы поведения, при которых потребление не является способом умножения собственности, а сопряжено с проявлением подлинной активной радости бытия. Я говорю о людях, которые могут совершить утомительное путешествие ради того, чтобы послушать любимую музыку, посмотреть какие-нибудь достопримечательности или встретиться с интересным человеком. Мы не станем здесь обсуждать вопрос о том, действительно так значимы и достойны их цели, как им это представляется, – даже если им не хватает серьезности, основательности и целеустремленности, все равно эти молодые люди проявляют смелость «быть» в высшем смысле слова, не задаваясь вопросом, что они от этого будут «иметь». Они производят впечатление более искренних людей, чем старшее поколение; их политические и философские взгляды часто бывают очень наивны. Но как бы там ни было, они не занимаются постоянной лакировкой своего «я», чтобы подороже продать себя на рынке бытия.

Нередко они поражают взрослых своей честностью, способностью видеть и говорить правду. В политическом и религиозном плане эти юноши и девушки относятся к самым разношерстным группам, многие из них вообще не придерживаются никакой определенной идеологической концепции или доктрины и сами себя причисляют к «ищущим». Может быть, они и не нашли еще жизненной цели, но каждый из них стремится «быть самим собой», а не довольствоваться тем, чтобы покупать и потреблять.

Эта позитивная картина нуждается в некотором уточнении. Многим из этих людей (а их число с конца 60-х годов сильно уменьшилось) не удалось совершить тот скачок, о котором я уже говорил в своей книге «Бегство от свободы». Они не могли заменить свою «свободу от…» на «свободу для…». Многие даже не пытались найти ту значимую цель, к которой нужно двигаться. Они просто бунтовали, протестуя против всяких ограничений, запретов и зависимости. Как и их буржуазные родители, они разделяют девиз «новое лучше старого» и испытывают чуть ли не фобию перед всякими традициями и полное равнодушие к любого рода авторитетам и их высказываниям. Они пребывают в состоянии наивного нарциссизма, уверенности, что сами способны совершать открытия. По сути дела, их идеал сводился к тому, чтобы быть детьми, а такие авторы, как Герберт Маркузе, поддерживали в них эту инфантильную идеологию (назад в детство), вместо того чтобы развивать зрелость, коль скоро конечной целью является революция и социализм. Они были счастливы, пока пребывали в состоянии юношеской эйфории, но для многих из них этот период закончился глубоким разочарованием, и в конце концов, не обретя ни основательных убеждений, ни внутреннего стержня, они превратились либо в апатичных бездельников, либо в несчастных фанатиков, одержимых жаждой разрушения.

Не всех, кто разделял великие ожидания, обязательно постигло разочарование, и число таких людей невозможно определить. Насколько я знаю, у нас нет надежных статистических данных и обоснованных оценок по этому вопросу, а если бы они были, то было бы крайне сложно квантифицировать их и сделать выводы о мотивах каждого отдельного индивида. Миллионы людей в Европе и Америке пытаются сегодня найти контакты с учителями старой школы, которые помогут им встать на правильный путь. Но большинство традиционных учений уже не в состоянии выполнять эту функцию, потому что их проповедники либо изолгались и дисквалифицировались, пропагандируя предпринимательскую доктрину «человеческих отношений» (human relations), либо и вовсе запутались в сетях экономических и корпоративных интересов тех, кто их финансирует.

Некоторые люди могут все-таки извлечь какую-то пользу из предлагаемых наставниками методов, несмотря даже на обман, другие же прибегают к ним без серьезного намерения изменить свой внутренний мир. Но лишь путем тщательного количественного и качественного анализа этих «обращенных» можно установить их число в каждой из групп.