Имам Шамиль

— Ничего, аллах прощает больным и попавшим в беду, — успокоил Шамиль.

Салих был счастлив. После мучительной полуголодной жизни и повседневных побоев в доме рыжего Махача ему казалось, что он обрел рай.

Домашние, особенно дети Шамиля, души не чаяли в неутомимом Салихе. Он оказался не только отличным конюхом, но и незаменимой няней для малолетних — Джамалуддина и Гази-Магомеда. И даже полудикий непокорный жеребенок за короткое время привык к Салиху. По первому свисту парня он отделялся от табуна и, чуть пригнув гордую голову на лебединой шее, мчался во весь опор к нему. Жеребенка назвали Кегер. Вороной масти, стройный, с лоснящейся шерстью, с шелковистой гривой, он вызывал всеобщий восторг, когда, легко и красиво ступая пружинящими ногами, шел на водопой.

Даже в самые холодные зимние дни Салих выводил Кегера на прогулку. Джамалуддин и Гази-Магомед увязывались за ним непременно, требуя поочередно покатать их на жеребенке. Салих усаживал чаще старшего Джамалуддина. Мальчик сиял от восторга, крепко уцепившись ручонками за гриву, а четырехлетний Гази-Магомед бежал следом и, дергая за руку Салиха, требовал ссадить старшего брата.

Преобразился и старый конь имама. Начищенный, с расчесанной гривой, в блестящей серебряной сбруе, по первому требованию появлялся он перед имамом, гарцуя от избытка энергии.

— Удивительно старательный и трудолюбивый парень, — говорил Шамиль, довольный Салихом.

* * *

В апреле 1837 года барон Розен сообщил Хаджи-Мураду, что для поддержания порядка в Аварии и постройки укрепления в Хунзахе будет снаряжена экспедиция из Темир-Хан-Шуры.

Хунзахская знать во главе с правителем стала рассылать своих представителей, которые всячески поносили имама Шамиля, его наибов и мюридов, к народам подвластных аулов. По сути это была мобилизация сил.

Узнав о действиях Хаджи-Мурада, Шамиль немедленно отправил гонцов в Чечню и во все вольные общества с приказом — привести отряды мюридов к Ашильте в полной боевой готовности.

Когда в означенном месте собралось войско, Шамиль предложил занять долины и ущелья, расположенные у дороги, ведущей из Шуры в Хунзах, чтобы отрезать противнику возможность продвижения и отступления.

На случай, если силы врагов окажутся значительными и невозможно будет выиграть сражение, было решено перекрыть путь к Хунзаху завалами в узких местах прохода.

Однако осуществить свой план имаму не удалось. Жители аула Ыиш, настроенные Хаджи-Мурадом против Шамиля, оказали ему сопротивление, преградив путь к главной дороге. В связи с этим Шамилю с отрядом пришлось более двух недель топтаться возле Ыиша. Несмотря на уговоры и угрозы, сельчане наотрез отказались снабжать продовольствием воинов имама, а переметные сумы мюридов с десятидневным провиантом опустели.

Ташов-Гаджи, прибывший из Чечни со своим отрядом, встретился с имамом и сообщил ему о приходе гяуров в Хунзах. Их привел командующий войсками в Северном Дагестане генерал Фезе. С ним было восемь батальонов пехоты, три сотни казаков и восемнадцать легких горных орудий. Сюда же прибыл Ахмед-хан мехтулинский с ополчением и Магомед-Мирза-хан — сын покойного Аслан-бека — с кюринским и казикумухским отрядами.

Столицу Аварии генерал Фезе приказал укрепить и водворил в ней гарнизон из четырех рот, который должен был заняться возведением укреплений. Сам генерал вместе с ополченцами Ахмед-хана двинулся к резиденции имама в Ашильту. А Магомеда-Мирзу-хана с казикумухцами и кюринцами Фезе послал в Тиккаль, где, по словам лазутчиков, находился Шамиль.

На самом же деле Шамиль и Ташов повели своих мюридов в обход.

Узнав о движении царских аскеров, ашильтинцы, возглавляемые ирганайским кадием Алибеком, решили оказать сопротивление. До этого они отправили свои семьи с движимым имуществом и скотом в Ахульго. Салих собрал все книги Шамиля, сложил их в мешки, навьючил на ишаков вместе с остальным имуществом. Усадив обоих сыновей имама на Кегера, с обеими женами Шамиля он тоже поспешил к более безопасному Ахульго. Туда же переселилась и семья Юнуса.

Фезе обложил аул. Защитники Ашильты с трудом продержались до вечера в полуразрушенном пушечными ядрами ауле. Под покровом ночи они бежали в Ахульго.

Генерал Фезе пошел по их стопам, предав огню Ашильту. Теперь и жителям Ахульго вместе с ашильтинцами пришлось покинуть насиженные места. Они разбежались в разные стороны. Салих ушел с семейством Шамиля и Юнуса в Чиркат.

Ашильтинцы вместе с узденями Ахульго вновь попытались было оказать сопротивление неприятелю, воспользовавшись аулом как естественной крепостью. Они преградили завалами единственный подход к аулу и стали ждать. Но генерал Фезе и здесь не намерен был атаковать и вести перестрелку. Он пустил в ход артиллерию и до основания разрушил Ахульго. Защитников снова спасла ночь, они отошли дальше в горы.