Имам Шамиль

В тот же день в Петербург на имя государя императора была отправлена депеша: «Гуниб взят, Шамиль пленен». На донесении Барятинского было так же кратко начертано: «Слава тебе, господи, и честь и слава тебе и всем нашим кавказским молодцам. Божией милостью Мы, Александр II, Император и самодержец Всероссийский, царь польский, великий князь финляндский».

Глава шестая

Шамиль с четырьмя десятками верных сподвижников под конвоем был доставлен в лагерь царских войск. Имаму была отведена отдельная палатка с походной койкой, раскладным столом и стулом. В палатке зажгли сальную свечу. Принесли ужин. Шамиль не стал есть. Он только пил простую студеную воду, пил много и молился.

Когда совсем стемнело, к нему явился полковник Лазарев со штабным писарем. Шамиль сидел на полу, расстелив бурку. Лазарев сказал:

— Надо написать письмо тем, кто остался на Гунибе, чтобы они утром пришли к нам.

— Дайте карандаш и бумагу, я напишу, — согласился имам.

Писарь положил на стол бумагу, чернила, перо. Шамиль сказал:

— Подайте мне, мы не привыкли делать что-либо сидя за столом.

Положив блокнот на колено, имам написал по-аварски: «Мир вам, любимые сыновья, жены, дочери, родственники и все остальные люди, преданные мне! Когда я ехал к стану врагов, думал, что меня здесь ждет казнь. Ни страх, ни робость не вселились в мою душу, ибо на этом не кончается наш путь… Я только попросил напиться и помолиться в последний раз. Но к великому удивлению, благодаря милости аллаха, меня приняли достойно, ни в чем не унизили, а, наоборот, оказали почести. Поистине эти русские далеки от зла в условиях мира, как и мы. Не бойтесь их, доверьтесь вполне, ибо они тоже есть люди, созданные единым творцом. Завтра же поутру постарайтесь явиться сюда с теми, кто желает до конца быть со мной. Да хранит вас аллах!

Покорный судьбе Шамиль».

* * *

27 августа в десять часов утра в лагерь явились сыновья Шамиля Гази-Магомед, Магомед-Шафи, жены, дочери, зятья и семьи тех, кто был взят в плен с имамом. Встречу родственников с пленными разрешили. Шамиля с семьей поместили в большой палатке рядом с палатками Барятинского и Врангеля. Палатка была увешана дорогими коврами, на полу лежали бархатные подушки, шелковые матрацы. К Шамилю приставили повара-мусульманина.

В день прибытия из Гуниба последних пленников в лагере русских состоялся парад в честь победы. В ответ на поздравления главнокомандующего полки один за другим дружно кричали «ура». После парада на берегу Койсу состоялось молебствие. Воины славили Христа Спасителя за победы, дарованные русской державе; желали долголетия государю, затем был дан праздничный обед победителям и побежденным. Обещанные за Шамиля десять тысяч рублей были розданы частям, штурмовавшим Гуниб.

На серебряных и позолоченных фаянсовых блюдах Шамилю и остальным подавали плов, шашлыки на вертелах, восточные сладости, фрукты.

Впервые за много месяцев полуголодного существования наслаждаясь яствами, Хаджияв говорил:

— Клянусь аллахом, после этого и смерть покажется приятной!

Только один Шамиль, как всегда, был равнодушен и умерен в еде.

После обеда к имаму явился переводчик — кумык из Аксая. Это был полковник царской службы, звали его Алибеком. Он сказал:

— Меня прислал главнокомандующий князь Барятинский, чтобы сосчитать всех членов твоей семьи.

— Они все здесь, считай, — ответил имам, скрывая внутреннее волнение.

Заметив опечаленное лицо Шамиля, Алибек успокоил:

— Самый главный из русских начальников человек очень хороший. Он прославился у нас не только храбростью, но и добротой. Барятинский хочет преподнести вашим женщинам подарки.

Шамиль успокоился.

На другой день полковник Алибек явился вновь в сопровождении двух денщиков, которые принесли на больших подносах драгоценности. В сувенирных коробочках на фоне черного бархата сверкали украшения. Двум женам Шамиля преподнесли золотые часики с цепочками, усеянные алмазами. Дочерям и невестке — бриллиантовые кольца и броши. Имаму Шамилю главнокомандующий подарил соболью шубу, а барон Врангель — коляску.

Даниель-бек не без иронии заметил, обратившись к Кебед-Магоме:

— Право же, чтобы окружить себя вниманием и почестями, лучше оказаться побежденным…

Полковник Лазарев собрал всех военнопленных:

— Кто из соратников имама желает сопровождать его в Россию?

Из толпы выступили оба сына имама, Хаджияв, Салих, Юнус, Мухаммед-Тахир, муртазагеты Абдул-Керим и Тауш. Последний считался лучшим кулинаром в имамате. Остальным приближенным и сподвижникам имама, согласно приказу главнокомандующего, была дарована свобода с указанием места постоянного поселения в пределах Дагестана.

На рассвете следующего дня Шамиль и все, кто решил следовать за ним, были отправлены в Темир-Хан-Шуру. Их сопровождал дивизион драгун и батальон пехоты. Только Магомед-Шафи по просьбе отца был оставлен с семьями.