Читаем Имам Шамиль полностью

Еще в дни весеннего байрама, когда койсубулинские удальцы проводят состязания в скачках на обширном майдане, Меседу уговорила родителей отпустить девушку на традиционное зрелище. Отец Патимат был близким кунаком покойного отца Меседу. Он сочувственно относился к трагичной судьбе мужественной женщины, с радостью принимал ее у себя. Патимат любила добрую гимринку, которая с детства баловала ее сладостями и фруктами. Вначале девочка не подозревала ничего, слушая разговоры о прекрасном гимринском юноше — любимом племяннике Меседу, лучше, красивее, умнее которого трудно было сыскать в Аварии. Но расхваливала Меседу Шамиля только тогда, когда оставалась наедине с Патимат, хотя иногда без стеснения и родителям расписывала непревзойденные достоинства своего племянника.

В день скачек, подергивая за руку свою избранницу, Меседу шептала, показывая глазами на молодого всадника на сером коне:

— Посмотри, как он сидит на лошади, а стан какой тонкий, плечи — шириной в три локтя, нос, подбородок, губы — словно выточены тонким резцом. Погляди вокруг, кто сравнится с ним?

— Да, тетя Меседу, твой племянник строен и красив. И конь у него лучше, чем у остальных. Ах, если бы он выиграл приз! — шептала девушка в ответ.

Об этом Меседу не говорила вслух, в душе она молила аллаха о победе племянника еще накануне, узнав, что Шамиль будет участвовать в конных состязаниях.

Сердце ее дрогнуло и не переставало учащенно биться с той минуты, когда раздался залп кремниевого пистолета и помчались десятки лучших скакунов, неся на себе лихих наездников. Душа женщины замирала, дыхание ее останавливалось, когда серый конь племянника скакал почти наравне с первым и никак не мог выйти вперед.

Но, видимо, молитвы Меседу дошли до аллаха. Сегодня как никогда ей хотелось, чтобы Шамиль обогнал всех. И он таки пришел первым и получил живого барана, которого тут же принесли в жертву аллаху.

Меседу отвела домой дочь кунака. Их сопровождали два «рыцаря» — младшие братья Патимат, они всецело были поглощены турниром и никакого внимания не обращали на сестру.

Одно дело предусмотрительной тетушкой Шамиля было сделано. Теперь оставались переговоры с родителями девушки, а уж потом и с женихом.

Абдул-Азиз не отказал Меседу выдать дочь за Шамиля, слух о самостоятельности, учености и способностях которого дошел и до Унцукуля. Во многом способствовал этому и Магомед, приходившийся дальним родственником Абдул-Азизу по матери. Он же, по просьбе родителей, первым предложил Шамилю жениться.

— Нет, рано еще, я не изучил полностью основы мусульманского права, — возразил Шамиль.

— Женитьба не помешает тебе продолжать учебу.

— Почему же, в таком случае, не женишься ты, будучи старше меня?

— Женюсь и я, каждому свой черед уготовлен всевышним.

— У тебя есть невеста?

— Здесь нет.

— Значит, есть в другом месте?

— Как тебе сказать, Шамиль? Мне кажется, почтенный шейх ярагский выдал бы за меня свою дочь.

— О, это хорошая новость, которую ты скрывал от меня.

— Не скрывал, просто я еще не решил.

— Она хороша собой?

— В юности все хороши, но она особенно. Если бы я был поэтом, непременно воспел бы ее красоту.

— Она, наверное, не умеет говорить по-аварски?

— Откуда же лезгинке знать наш язык. Достаточно того, что я знаю тюркский, как и она, а если бы и не знали общего, не беда, любовь не нуждается в словах.

— А что такое любовь? — поинтересовался Шамиль.

— Ты имеешь в виду любовь к женщине?

— Да.

— Не знаю, как тебе объяснить это состояние.

— Но у меня нет этих чувств, я не встретил такую, которая взволновала бы душу мою, — сказал Шамиль.

Меседу вошла в саклю, она услышала последние слова племянника и, подмигнув Магомеду, сказала:

— Сын брата моего, я покажу тебе ту, которая может вызвать волнение в душе, хочешь?

— Ну конечно же я соглашусь, если этого хотят мои родители и друзья.

На другой день Шамиль с Магомедом в сопровождении тетушки Меседу отправились в Унцукуль.

Вначале в дом Абдул-Азиза вошли Меседу и Магомед. Гостеприимный хозяин занялся гостем в кунацкой. Хозяйка взялась за приготовление угощений. Гостью развлекала Патимат. Улучив момент, Меседу подошла к окну и условным знаком позвала Шамиля, «задержавшегося» на улице.

Молодой человек «по незнанию» оказался на женской половине дома. Смело шагнув через порог, он остановился у двери, глядя на растерянную девушку, которая, в свою очередь окинув пришельца беглым взглядом с ног до головы, смущенно подняла руку, чтобы прикрыть лицо широким рукавом платья, из-под которого виднелись красные шаровары, украшенные золотистым галуном.

— Сын моего брата, тебя ждут не здесь, а в кунацкой, — сказала Меседу, уводя племянника из комнаты.

Девушка понравилась Шамилю.

Осенью сыграли свадьбу. Под визгливые звуки зурны и громкую дробь барабана унцукульскую красавицу Патимат привезли в дом Доного. Вторую зиму Шамиль тоже провел дома, но теперь с удовольствием — возле молодой жены. Магомед после женитьбы друга вместе со своим товарищем Амир-ханом черкеевским вновь отправился в Яраг к учителю. Но к удивлению Шамиля, койсубулинские муталимы вернулись до наступления тепла.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии