Читаем Имам Шамиль полностью

— Я ответил ему, что прийти не могу, поскольку действиями хана унижен, а солдатами обесчещен. Тогда генерал прислал второе письмо: «Послание твое получил. Напрасно не приезжаешь. Уверяю, все твои обидчики будут наказаны. Законы нашей империи строги и справедливы. Я приказал начать расследование твоего дела. Недоверие ко мне обижает меня, но я прощаю, ибо вы, мусульмане, предубежденно относитесь к нам. Но дай бог, чтобы ты мог убедиться в чистоте моих помыслов! Отбрось сомнения и приезжай. Твое имущество будет возвращено, положение восстановлено. Человек, который доставит это письмо, будет твоим проводником. Жду». — Хаджи-Мурад аккуратно свернул письма, положил под подкладку и, надев папаху, сказал:

— Я ответил проводнику, что не пойду с ним. «Иди скажи своему генералу, — сказал я, — что не успокоюсь до тех пор, пока не отомщу Ахмед-хану. Делать это с помощью русских я не буду».

— Ты правильно поступил, — одобрил Ахвердиль-Магома.

Имам молча слушал рассказ Хаджи-Мурада. Когда тот закончил, заметил между прочим:

— Кто не отважится на опасности, тот не достигнет желаемого…

— Я готов на все, — подняв голову, решительно сказал Хаджи-Мурад, — дай мне небольшие силы. Присоединив своих людей в Аварии, я покажу Ахмед-хану путь к недрам ада, как показал тому генералу и его солдатам, которые попытались взять меня в Цельмесе.

— Ладно, — ответил имам, — я сделаю так, как ты хочешь, да будет аллах сопутствовать тебе, умножая успехи во имя газавата.

Утром, возвратившись из мечети, Шамиль сказал Хаджи-Мураду:

— Было бы неплохо, если бы ты обратился с воззванием к обществам Аварии.

— Я готов, — ответил Хаджи-Мурад.

Под диктовку имама секретарь написал, а писари размножили воззвание такого содержания:

«Именем аллаха! Идет мой приказ, а я раб всевышнего. Теперь прозрел и присоединился к владетелям крепкого мужества. Они способны господствовать над каждым сопротивляющимся. Принимают справедливо строгие меры к тем, кто противодействует шариату. Так буду поступать впредь и я. Пусть те, чьи души порочны, как была порочна моя душа, следуя моему примеру, посвящают себя аллаху. Мир над внимающими этим словам! В противном случае их постигнет заслуженная кара. Они будут уничтожены мечом ислама или черным мором, исходящим в наказание от самого аллаха. Если вы раскаетесь и станете на путь праведных, вас ждет помилование. Кроткие по отношению к правоверным будут суровы и беспощадны к отступникам. Во главе с имамом мы явимся с несметным количеством войск, которым вы не сможете противостоять. Готовьтесь! Мир над вами до дня воздаяния».

К этому воззванию имам присоединил письма, их гонцы должны были доставить по пути в селения, жители которых всегда становились на сторону Шамиля. Имам писал:

«Истинные мусульмане! Благородные братья! Да хранит вас аллах! Будьте упорны, ждите и молитесь. Я скоро приду. Истинно — аллах отвратит врагов наших и творящих зло. Не повинуйтесь чувству страха, не ослабевайте и не печальтесь, ибо вы будете возвышены. Мир над теми, кто следует по истинному пути!»

Гонцы повезли воззвание Хаджи-Мурада и обращение имама к аварскому народу. А через два дня и сами направились в Цельмес, расположенный недалеко от Хунзаха.

Разведчики отступников проследили и донесли об этом мехтулинскому хану. Поход на Цельмес Ахмед-хан отложил. Имам, не задерживаясь в Цельмесе, пошел на Хунзах. Жители ханской столицы, узнав о переходе Хаджи-Мурада на сторону имама, изменили свое отношение к нему. Они выслали навстречу своих представителей, которые заявили Шамилю, что все готовы подчиниться, если во главе их вновь будет поставлен Хаджи-Мурад. Они обещали утвердить у себя шариат и просили имама, чтобы он прислал к ним ученого.

Начальник гарнизона Хунзахской крепости, узнав о движении мюридов, еще накануне под покровом тьмы ушел и присоединился к гарнизону гергебельского укрепления. Хаджи-Мурад на прекрасном скакуне Ахмед-хана, которым мушулинец хотел подкупить имама, а затем бежал на нем в Цельмес, въехал в Хунзах рядом с Шамилем.

Имам выступил перед народом, собравшимся на площади:

— Мусульмане, отныне вас поведет тот, кто сам заблуждался и понял, что нет иной дороги, как дорога нашего господина и пророка Мухаммеда. Да будет вечно возвеличено имя его! Мир вам и благословение божие!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии