— Напротив, — ответил Магомед, — в тот же час в сопровождении сотен сочувствующих прихожан направился он к храму и там как никогда смело и красноречиво выступил с призывом к борьбе не только с гяурами, но и с теми, кто стал на их сторону, говоря, что отступники хуже неверных и опаснее. Но как бы ни возмущались и ни сочувствовали своему шейху лезгины, они ничего не смогут сделать. В тех краях малейшее волнение народа быстро подавляется. Оно и понятно, Кюринский вилает граничит с округами, где властвуют гяуры и их ставленники. Их орудия потрясают кремень горных массивов, достигают поднебесных высот. Старый шейх видит и понимает это. Он решил обратить взор на более недоступную сторону, населенную вольными обществами, — на Койсубу. Учитель посоветовал мне возвратиться на родину, обходить аулы, выступать перед соплеменниками с проповедью, поднимать единоверцев на грядущие дела. Прощаясь, сказал: «Нет силы и мощи, способной превзойти могущество творца вселенной. Только верующим в истину всевышний дарует победу. Ты должен сделать то, что не смог сделать твой дряхлый учитель. Я опояшу тебя разящим мечом ислама, благословлю на ратные дела. И станешь ты имамом во главе победоносного войска».
Когда взволнованный Магомед умолк, повторив слова шейха ярагского, Шамиль стал рассуждать:
— Старик прав. Его труды в Кюринском вилаете не увенчаются успехом. Прикаспийское шамхальство Тарковское и ханство Дербентское давно отторгнуты, стали опорой гяуров. Владетели высокогорных Кюри-Казикумуха, Хунзаха и Мехтули продались и фактически являются ставленниками царя. На юге — Азербайджан и Грузия, на севере — Осетия, а также Притеречные и Присунженские земли тоже являются владениями русского государства. Вольными остались общества Даргинские, Еойсубулинские и соседние аулы высокогорной Чечни. Этого слишком мало, чтобы противостоять окружению неверных.
— Ты забываешь, Шамиль, что все не захваченное гяурами представляет собой сотворенную могучей рукой аллаха естественную неприступную крепость. Взгляни еще раз на гряду этого хребта. — Магомед показал пальцем на отроги высот. — Надежный заслон не только от проникновения холодных северных ветров, но и мощная преграда на пути в горы. Эта гранитная стена тянется на десятки верст. На севере она спускается у Чиркея, на юге — у Кодутлинских высот. Через хребет проложено несколько тяжелых проходов, местами доступных пешеходу и горному коню. Проходы Каранайский, Эрнелинский, Бурундук-Кальский, Шавшерек-Кальский и Кодутлинский — один другого труднее. Гарнизон этой естественной крепости хоть и невелик, но силен. Гимры, Унцукуль, Гергебель, Бетль, Араканы, Ашильта, Ирганай, Кохаб-Росо, Кудатль, Моксох, Игали и другие могут выставить тысячи вооруженных воинов.
— И все же, — возразил Шамиль, — хоть и недоступный, но все-таки клочок земли — есть клочок.
— Однако, — ответил Магомед, — такой же клочок в Чечне в течение многих лет не может покорить такая большая страна, как Россия, несмотря на орудия, которые стреляют железными мячами. Наши отцы видели, как прославленный Бей-Булат из Майор-Топа и его сподвижник Абдур-Кадыр двинули шеститысячное войско с высот Чечни на царские укрепления, расположенные вдоль Сунжи. Даже сам генерал Ярмул поспешил с солдатами из Гуржистана[21] на выручку осажденных.
— А чем все кончилось? — спросил Шамиль — и сам же ответил: — В погоне за Бей-Булатом Ярмул огненным смерчем прошелся по чеченским землям, опустошая аулы, истребляя все население. А шейха Мансура алтыкабакского и мы помним. Новый предводитель мятежных сил тоже был схвачен и погиб, сосланный на чужбину.
— Значит, друг мой Шамиль, нам следует уподобиться овцам, которых будут пасти волки?
— Нет, Магомед, я не за это. Просто я хочу, чтобы ты, прежде чем сделать серьезный шаг, все обдумал и взвесил… Тебя я считал и считаю старшим братом. Твоим успехам я всегда радовался как собственным. Твое поражение будет невыносимым и для меня. Поезжай в Кази-Кумух, посоветуйся с нашим учителем, почтенным устадом Джамалуддином-Гусейном, помня мудрые слова: «Один ум как недостаточен для решения вопроса частного, так бесполезен в вопросе общем».
— Ты прав, Шамиль, посоветоваться придется не только с устадом, но и со старейшинами, учеными Койсубулинского общества. Один мудрец сказал: «Советующийся приобретает в наставлениях, полученных в беседах с мудрецами, такую победу, которую не дадут ему ни войско, ни битва, ни оружие».
В это время с улицы донеслись крики.
— Что за шум? — Шамиль быстро встал, подошел к краю балкона.
— Не только шум, слышны вопли. Может быть, схватились кровники? — сказал Магомед, следуя за другом.
— Это не вопли, а смех.
В ниже расположенной части аула из-за поворота дороги, ведущей к площади, показалась толпа ребятишек.
— Диво! Диво! — весело кричали мальчишки, подпрыгивая от удовольствия. Люди высыпали на крыши домов, выглядывали из распахнутых дверей, окон. Веселые возгласы и громкий хохот с каждой минутой возрастали.