Иллюзионист. Иногда искусство заставляет идти на преступление, а иногда преступление – это искусство…

– Легенды – это замечательно, когда они добавляют приправы к основному блюду. Но ведь иногда чересчур впечатлительные особы решают, что столкнулись действительно с чем-то загадочным. И приводит это к несчастным случаям. Как-то вздумалось одной барышне увидеть суженого в отражении этого зеркала. Она пробралась лунной ночью в зал, запалила благовония и стала что-то бормотать. На непонятные звуки пришел сторож. Как увидел в дымке девицу в белом платье, с распущенными волосами, заорал и бросился бежать. Уволился на следующий же день. А девицу потом нашли здесь с раной на голове. Бедняжка упала в обморок и ударилась виском об угол основания тумбы.

– А больше таких случаев не происходило? – уточнил Веня.

– На моей памяти нет. Вся мистика в том, что особняк сохранился несмотря на наплевательское отношение властей, хозяев и таких любопытствующих, как вы, – вздернув нос, ответила дама. – Прекрасный пример эклектики, давайте же пройдем наконец в курительную. Поверьте, это самая ценная комната.

– Извините, последний вопрос. У нее не было с собой свечи? Она пришла гадать, значит, наверняка была. Тогда почему так испугался охранник? Ведь призраки не зажигают свечи.

– Про это мне неизвестно. Молодой человек, ваше любопытство утомило остальных экскурсантов. Перестаньте тратить время на глупости!

Дама развернулась и повела группу дальше, а Веня решил последовать ее совету и выскользнул из особняка.

Ближе к вечеру, прихватив в качестве пропуска бутылку коньяка и Якимова, Веня вернулся в белый зал. Вместе со следователем они рассмотрели зеркало под разными углами, но ничего подозрительного не заметили. Потом прощупали и простучали каждый сантиметр портала и той части рамы, до которой смогли дотянуться, и убедились, что никакие проецирующие устройства там спрятать невозможно.

– В поисках объяснения я наткнулся на легенду о чертике, – сказал Веня, смотря на свое отражение. – Когда-то давно в одном из католических храмов-костелов в Польше прямо во время богослужения на фоне кадильного дыма появился черт. Попрыгал в воздухе и исчез. Ужас всех присутствующих не поддавался описанию. А виной всему оказалось зеркало. Принадлежало оно одному чернокнижнику, астрологу, вызывателю духов и тому подобное. Правда, то зеркало датировалось пятнадцатым веком. Технология изготовления позволяла выгравировать рисунки на металле, в глубине зеркала. При обычном освещении они были невидны, проявлялись только при определенных условиях.

– Ты думаешь, тут использована такая же технология?

– Это меня смущает. Во время Брусницыных была мода на венецианские зеркала. Не в смысле привезенных оттуда, а по технологии изготовления. Если верить экскурсоводу, все зеркала в особняке в венецианском стиле и сделаны в Петербурге. То есть либо экскурсовод не знает или умалчивает, что зеркало – исключение, либо продавец решил подшутить над купцом, и продал ему одно из зеркал, сделанных по старинной технологии. В общем, я хочу проверить.

Веня включил планшет и показал Якимову фотографию.

– Судя по метаданным, это одно из последних фото. Нам нужно воссоздать тот момент, когда ваша племянница… что-то увидела.

Якимов еще раз посмотрел на снимок и встал, как ему показалось, на то место, где стояла невеста. Веня немного подкорректировал, потом взял мелок и обвел ботинки следователя.

– Рановато ты меня мелом обводишь.

– Так вы ж вроде не суеверный. Вот, у нас есть приблизительно место. Теперь нужен источник света и дым. Я думаю, все дело в дыме. Если бы иллюзия возникала только при определенном освещении, то ужас в зеркале видели бы чаще. Фотограф стоял где-то здесь.

Веня сделал несколько широких шагов от круга на полу в сторону окна. Развернулся и включил камеру на планшете, ища ракурс, с которого делался снимок. Потом обвел и себя.

– Вот, сюда поставим фонарь.

– Вероятно, у фотографа свет был выше, – предположил Якимов.

– Я подниму и буду держать, а вы смотрите. Только вначале сделаем дымовую завесу.

Веня достал из рюкзака шашку и вручил Якимову.

– Вот, поджигайте. Кстати, какого роста ваша племянница? Повыше вас? Тогда придется встать на цыпочки. Ну все, начали.

Веня взял большой фонарь, позаимствованный в кладовке бара, и стал медленно вращать его, стараясь сделать так, чтобы свет падал на дымовую завесу под разными углами. Якимов при этом то вставал на цыпочки, то немного сутулился, крутил головой и даже несколько раз поднес руку к волосам, разглядывая себя при этом в зеркале. Но все тщетно. Ничего ужасного он так и не увидел.

– Чего-то ты не учел, – разочарованно сказал следователь, когда шашка погасла. – Так крутиться можно долго. Нам не угадать. Может, Рената сделала шаг в сторону…

Веня сел на пол, по-турецки сложив ноги, и оперся щекой на кулак. Он разглядывал портал. В центре скульптуры целующиеся путти, амурчики по бокам. Над фигурной каминной полкой лепная рама в виде перевитого лентами венка. Вряд ли зеркало куда-то переносили, оно выглядит вмурованным в стену. Начинали сгущаться сумерки, и отражение люстры теряло четкие очертания.