Иллюзионист. Иногда искусство заставляет идти на преступление, а иногда преступление – это искусство…

– Или только создавали видимость, – возразил Холмс. – Среди бумаг, которые хранились в тайнике Марины, мы нашли документы ее отца – Никиты Шевченко, подтверждающие его банкротство. Там также бумаги на опеку над младшей сестрой. И самое интересное, с тех пор как Марина оформила опеку, все счета оплачивались ею из денег Штольца. Фактически последние два года дом и семью содержала Анна. А еще мы нашли завещание Штольца, согласно которому, его единственная дочь Анна, достигнув совершеннолетия, сможет распоряжаться весьма солидным состоянием. Значит, предстоящее восемнадцатилетие сестры и ее вероятное замужество перекрыли бы для Марины денежный поток, чего она допускать явно не хотела. Она придумала выход – добиться опеки над Анной пожизненно, а для этого всех убедить в том, что сестра – психически нездоровая, а значит, недееспособная. И весь перформанс задумывался именно для того, чтобы еще больше загнать сестру в депрессию. М-да, решив окончательно свести с ума сестру, Марина сама стала нечаянной жертвой своей интриги.

– Признайтесь, Виктор, Марина с самого начала была для вас как кость в горле! Надо сказать, аппетиты у нее действительно были немаленькие. Она знала реальный размер наследства Анны. И вы прекрасно понимали, что она сделает все возможное, чтобы не дать вам жениться на Анне и добраться до этих денег. Вот вам и мотив!

– Вы ничего не докажете. – Лицо Виктора светилось гневом. – Проникновение в чужую комнату – еще не признание!

– Главное, что у вас есть мотив, а еще вы здорово заврались, – поморщился Холмс. – Например, вы мне сказали, что не разбираетесь в технике, однако утаили, что по первому образованию вы инженер. А значит, без труда могли разобраться во всех тонкостях управления пультом. Вы уверяли всех, что вы состоятельный человек, а на самом деле – у вас масса долгов. И Марина знала об этом. Вы ведь ей тоже были должны. Она на всякий случай сохранила ваши долговые расписки, так же, как и совместную любовную переписку.

– Любовную переписку? – переспросила Ольга Ивановна.

– Да, задолго до приезда Анны у Виктора с Мариной был роман, – отметил Холмс. – Я понял это в тот момент, когда он танцевал с ней вчера вечером: эти взгляды, жесты. Но и это не главное! Потожировые следы на пуговице от платья Анны – ваши, Виктор. А еще – вы прокололись, когда подослали на перформанс специально нанятого человека!

– Специально нанятого человека! – ужаснулась Вера.

– Именно! Тот человек, который привязал веревку с петлей к крюку, свисавшему с потолка. Он сделал это по вашему поручению, Виктор. – Холмс нахмурился. – В телефоне, который у него забрали при входе по условиям эксперимента, сохранилась переписка с вами. Выходит, только вы знали, что Марина окажется в петле. Вам осталось подождать за кулисой и в нужный момент просто нажать кнопку.

Виктор оттолкнул Холмса, выбежал на балкон и хотел прыгнуть.

– Второй этаж высоченного особняка, Виктор, – кинул в спину Холмс, прежде чем полиция скрутила беглеца.

* * *

– В какой момент ты понял, что это он убил Марину? – спросил Ватсон, когда они остались в комнате одни.

– Сразу, как только он подбросил пуговицу Анны рядом с пультом. А когда Анна не смогла даже через балкон перелезть, было окончательно понятно: из нее такой же лазальщик по бревнам, как из нас с тобой, мой друг.

– Как же она дала полиции так спокойно себя увести?

– Я убедил ее довериться мне, к тому же ей вкатили львиную дозу успокоительного, – улыбнулся Холмс. – Знаешь, мой друг, мы с тобой не так хорошо успели узнать Анну, но эта девушка меня удивила. Она не только знала, что Марина пользуется ее деньгами, но была намерена распорядиться наследством, как и полагается любящей сестре: она хотела отдать ей половину своего состояния.

– Невероятно!

– Ничего невероятного для человека, который отчаянно нуждается, чтобы его любили.

Иллюзионист Ирма Кишар

#загадочная_смерть_в_старинном_особняке

#проклятое_зеркало

#искусство_иллюзии

Веня чертил на салфетке, пытался соотнести каббалистическое происхождение мира и теорию большого взрыва. Другими словами – скучал.

Он уже заступил на смену, но в пятницу посетители приходили ближе к полуночи. В те моменты, когда ему не требовалось изображать из себя черного мага или давать консультации по мистическим вопросам, Веня работал официантом. Бар «Хмельной грифон» притягивал к себе всех, кто так или иначе увлекался оккультизмом, спиритизмом, мистицизмом и прочим. Сам Веня ко всем этим – измам относился скептически. Он был молод и не отказался бы постичь тайны мирозданья. Но покрутившись среди эзотериков, колдунов, ведьм и еще черт знает кого, он начал подозревать, что ничего таинственного они не ведают, а все мистические проявления являют собой очередную грань или человеческой наивности, или подлости.