Иллюзионист. Иногда искусство заставляет идти на преступление, а иногда преступление – это искусство…

Гостевая оказалась одной из трех комнат в остроконечной башне. По ее окружности в ровную линию было расставлено пять мольбертов. Три картины оказались портретами, а на двух других были изображены девушки, занятые сбором цветов. Гордеев сфотографировал картины, и с каждого полотна на следователя смотрели выразительные голубые глаза.

Спустя три дня по крышам московских домов все так же моросил мелкий назойливый дождь. Гражданская панихида началась в десять часов. Черная толпа под куполом мокрых зонтов заполонила ступени Большого театра. Вход охранял конвой, пустив сначала только семью, друзей и сотрудников театра. Скорбные речи затянулись. Министр культуры подготовила выступление на два листа, потом зачитывали телеграмму президента. В конце прощальной церемонии на сцену поднялся оркестр. Гроб подняли, и под звуки виолончелей Крылаева в последний раз покинула ступени театра под бурные аплодисменты толпы.

Гордеев смотрел трансляцию церемонии, пролистывая отчеты медэкспертов и свои недавние заметки. С того момента как он переступил порог этого странного дома, главными подозреваемыми он считал шестерых родственников. Всех, кто претендовал на немалое наследство. Но, как оказалось, покойная уже давно завещала имущество своим родным в равных долях и больше не поднимала с нотариусом эту тему.

К тому же, полученная запись с камеры соседнего дома, в обзор которой попадал край веранды, доказывала, что смерть произошла в результате несчастного случая.

Гордеев просматривал ее много раз, словно пытаясь уловить что-то новое, но так и не смог. Все заняло не больше половины минуты. Крылаева выбежала на веранду, шатаясь и держась за горло. Она наворачивала круги, размахивая левой рукой, словно пытаясь отогнать или поймать кого-то, а затем у нее подвернулся каблук.

Консультантом Розы, к которому она ездила в день своей смерти, оказалась Луиза Косан. Гадалка, эзотерическая контора которой расположилась в жилой квартире в Щиповском переулке. За последние два месяца Роза ездила туда как минимум четыре раза. Тем не менее гадалка оказалась чиста. Ни судимостей, ни приводов. Открытое ИП на продажу товаров собственного производства и магазин магического барахла.

Поминки были назначены в три. Он собрал бумаги и снова поехал в «Гранат», надеясь увидеть что-то, что мог упустить.

В саду выключили фонтан, а с террасы убрали гирлянды. В гостиной уже был накрыт стол на двадцать персон. По комнатам молчаливо суетилась прислуга. Гордеев поднялся в башню, но обнаружил там только пустые мольберты и завешанные белой тканью зеркала.

– Скажите, где картины, которые были в этой комнате в мой последний визит? – спросил он у миловидной домработницы.

– Олег Александрович забрал, – пояснила она, – вчера утром он заехал за ними. Я позвала садовника, он помог упаковать их.

– Что ж, спасибо. Как-то странно у вас сегодня пахнет. Что-то горит?

– Ох это… Это гостья, – замялась девушка. – Наталья попросила ее приехать перед поминками. Только, пожалуйста, не говорите об этом Олегу Александровичу. Он этого не одобряет. Она в соседней комнате.

Проследовав на запах дыма, Гордеев зашел в одну из спален. Посреди комнаты стояла невысокая женщина в черном платье в пол. Ее большие карие глаза были усердно накрашены подводкой, а густые темные волосы покрывал туго завязанный на затылке алый платок. В руках она держала дымящийся пучок сухих трав.

– Луиза Георгиевна Косан, я полагаю? У меня есть к вам несколько вопросов.

– Кто вы? – холодно спросила она.

– Вы ясновидящая, вы и скажите. Тушите это и спускайтесь в кабинет. От дыма глаза дерет.

– Не раньше чем я закончу. Если не хотите навредить этой семье.

– Тогда нам придется говорить здесь, – Гордеев распахнул окно, впустив свежий воздух в смог комнаты. – Расскажите, что вы продавали Крылаевой? Обереги? Или вонючую траву? А может, волшебную травку?

– Роза приходила ко мне за помощью.

– И вы ей помогли?

– Не успела. Зло очень часто опережает нас, вам ли этого не знать.

– Два месяца назад, в июне, она приехала к вам в первый раз. Зачем?

– Это был не первый раз. Мы с Розой знали друг друга уже много лет. Гораздо дольше, чем существует мой магазин, если вы об этом. В начале лета она заехала ко мне, потому что дурной сон не отпускал ее. Он повторялся и повторялся из ночи в ночь. Ей снилась кровь, стая черных собак и младенец, брошенный на снег. Она попросила о предсказании.

– И что вы сказали ей?

– Только то, что мне позволили сказать.

– Вы цыганка?

– По отцовской линии.

– И что же вы увидели?

Она замерла, глядя прямо в глаза Гордеева, словно пытаясь подчеркнуть всю серьезность своих слов.

– Гниль. То, что повисло над новой жизнью и съедает само себя. Что-то поселилось в ее доме, что-то, что не знает покоя. Наблюдает, крадется в тени, когда уходит солнце. Оно хочет забрать ее себе. Воздух из ее легких. Дух из ее тела. Оно приходит с ночными кошмарами, его взгляд, как петля, затягивает узел на шее. Они нависнут над ней в последний миг, голубые глаза заберут ее последний вдох.

– Значит, вы напророчили ей смерть. И как она это восприняла?