–
–
Наталья зашла в кабинет задумчиво, будто забыв, что здесь находится посторонний. У нее была материнская фигура, словно созданная для сцены. Она села на локоток дивана, уставив взгляд на темную террасу.
– Конечно, это прозвучит нелепо, но я соболезную вам искренне, поверьте. Так иногда случается. Мама моей жены ушла так же.
– В ваш день рожденья?
– Нет. В ее. Супруга так до конца и не оправилась. Поэтому я не хочу сейчас надоедать вам своим присутствием, так что давайте закончим побыстрее.
Женщина кивнула, беззвучно высморкавшись в салфетку.
– Во сколько вы приехали на празднование?
– В час дня, может, чуть позже. Родня готовила мне сюрприз, так что меня попросили задержаться.
– Ваш муж уже был здесь?
– Да. Олег приехал рано вместе с Никитой, нашим сыном.
– А ваш брат?
– Коля не смог приехать, прислал цветы.
– Во сколько Роза Михайловна была здесь?
– В полтретьего. Мы все ждали только ее, так что точно помним.
– Она объяснила причину опоздания?
– Ей нужно было заехать к своему… консультанту. Было срочное дело.
– Настолько срочное, чтобы опоздать на юбилей своей дочери?
– В последние месяцы мама была встревожена. Вы, наверно, знаете, как это бывает у пожилых людей. Она очень переживала за нас, иногда звонила посреди ночи, чтобы узнать, все ли хорошо. Ей снились плохие сны. Всем в нашей семье повязала на запястье заговоренную красную нитку.
– Так она была у психолога?
– Нет. У подруги.
– Хорошо. Расскажите все, что происходило с момента ее возвращения домой и до падения.
– Мама вернулась очень… уставшей. Она поднялась переодеться к празднику. Я помогла ей застегнуть платье и спустилась. Перед этим я спросила, все ли у нее хорошо, а она ответила… – Наталья всхлипнула, зажав рот платком. – Пожалуйста, вы можете не заносить это в ваши бумаги?
– Уверяю, ничего из сказанного здесь не всплывет в прессе.
– Ответила, что не может нормально спать в этом доме. Что больше никто не должен оставаться здесь на ночь, потому что кто-то может задушить нас во сне. Кто-то с голубыми глазами.
– Раньше она говорила что-то подобное?
– Нет. И сегодня она больше не захотела говорить об этом. Сказала, что не хочет портить мой праздник, что потом все объяснит. Мама спустилась в гостиную, болтала с гостями. Подали торт, я задула свечи. А потом… Потом я пошла в туалет и встретила ее там вместе с Ангелиной.
– Сразу? Или через какое-то время?
– Сразу.
– Вы уверены?
– Уверена.
– Продолжайте.
– Когда я пришла, она согнулась над раковиной, вся побледнела. Я хотела отвести ее наверх, но она меня оттолкнула. Сказала: оно душит меня. А потом стала кричать, чтобы мы все немедленно уходили из дома. Мы пытались ее успокоить. Олег стал звонить в скорую, а мама все кричала. Задыхалась и кричала, у нее словно случился какой-то приступ. Потом стала что-то бормотать про оберег и поднялась к себе в комнату. Мы замешкались и не заметили, как она успела выйти на веранду. У нее кружилась голова и она… она…
– Упала.
– Мы увидели, как что-то промелькнуло в окне, не сразу поняли, что произошло.
Следующим на очереди был зять, нетерпеливо ожидавший за дверью. Свою супругу он буквально вывел за локоть из кабинета и плотно закрыл за ней дверь.
– День у вас выдался не самый легкий. Пожилые женщины часто такое выкидывают, – заверил Гордеев. – Моя теща успела помотать нервы моей жене. Соболезную вашей супруге.
– Она тоже покончила с собой?
– Несчастный случай. Эта полоумная заявилась к нам домой с самого утра, а когда я отказался везти ее на дачу, стянула ключи от машины и не справилась с управлением. Уже потом нам сказали врачи, что у нее стремительно развивался маразм. Сами понимаете, сосуды в голове засыхают, кислород не поступает в мозг…