Иллюзия выбора. Шаг

Потом приходили Самаэль, Торнент, Алекориэль, Ликаэль, Шермент, Шиаза, Вистариэль. Все поздравляли с победой, сочувствовали, сетовали по поводу того, что пришлось пережить, выпытывали подробности. Я отвечала вяло, хотелось остаться одной, чтобы подумать. А еще мучило, что Дан так и не появился, и я его не чувствовала. Не выдержав, я все-таки спросила у Торнента, в чем дело. Оказалось, что во время суда блокируется даже связь Альтер, и, чтобы восстановиться, нужно время, ведь окончательного обряда не было. Я до сих пор не признала Данте своим Альтером. Да и венчание еще не состоялось. А вот после этих слов стало совсем нехорошо. Получается, он больше и не хочет нашей связи? Оттягивает момент ее восстановления? Или я снова придумываю то, чего нет? А может, он просто желает помучить меня так же, как я мучила его?

На глаза навернулись слезы. Сама виновата. Что же, прочитала лекцию Рагнаранту, а сама? Других поучать всегда легче, чем следовать своим советам.

Глава 35

Лина

Большой кабинет Повелителя эссиров сейчас был забит под завязку. Сам Повелитель, несколько его советников, стража, Великий князь, Владыка, Старший мастер гномов, Первый вождь орков, Альфа метаморфов, король Вилмор, Дантариониэль и я. Сейчас должна была решиться судьба тех, кто получил «красный свет» – Илья, Калим, Цертилия, Кларис, Карсер, Рашиза, Шархат, Аскотор и наемники. Для всех остальных приговор уже был вынесен. Я, кстати, узнала, какой цвет что означает.

Те, кто получил голубой, – двое молоденьких парней, которых практически заставили участвовать в этой сомнительной операции и которые искренне испытывали отвращение к методам и сочувствовали жертвам, – уже отправились в дальний гарнизон на границу с Мертвыми землями на ближайшие десять лет. Дальнейшее зависело только от них самих.

«Фиолетовых» сослали на рудники и тяжелые работы, дабы трудились на благо драконов и эльфов как наиболее пострадавших от подрывной деятельности. Срок такой службы варьировался от десяти лет до пожизненного. Самое интересное, что ни драконы, ни эльфы не признавали тюрем. Только каторга, чтобы преступник не сидел без дела, а работал на благо тех, кому он причинил вред. По-моему, очень разумная политика.

Ну а красный означал, что таким на Арие не место. И понимай, как хочешь. В обычных обстоятельствах это было равносильно смерти, причем довольно долгой и мучительной, с применением пыток, как физических, так и с вмешательством в область разума. Но тут появился еще один момент. Дабы сохранить равновесие в мирах, необходимо было, чтобы хотя бы те, кто остался в живых, вернулись на Землю.

Вот теперь все сидели и думали…

В общем-то с наемниками решили довольно просто – стирают память, переправляют через портал, а их жизненную энергию привязывают к эшарту, чтобы тот восстановился быстрее, питаясь не энергией Ария, а жизненными силами наемников. Таким образом, они проживут не больше пяти лет, а муки будут испытывать адские – боль, слабость, быстрое старение, а еще кошмары каждую ночь… Достойное наказание.

С Аскотором все оказалось еще проще. Он сам предложил себе наказание. Добровольно отдаст всю свою оставшуюся энергию для дезактивации эшарта. Князь остался князем до последнего. Меня разрывали противоречивые чувства. Все-таки несмотря ни на что, Аскотор имел понятия о чести и достоинстве, и я никак не могла заставить себя испытывать к нему ненависть.

– У меня одна просьба, Рагнарант. – Мужчина спокойно посмотрел на своего князя.

– Говори.

– У меня есть дочь. Ей всего двенадцать. Ее мать простая человеческая женщина, смертная… Ей уже за сорок, я делился с ней кровью, чтобы она прожила подольше… но теперь… Я скрывал и ее и дочь, чтобы Илья не пронюхал. Не хотел давать еще один козырь ни ему, ни вам, на случай, если бы узнали правду. А сейчас прошу позаботиться о них обеих. Аэлин, – он повернулся ко мне, – я прошу об этом и тебя тоже. Эта женщина моя жена, ее зовут Делла. Мы заключили брак перед началом всего этого, я не хотел, чтобы моя дочь была незаконнорожденной. Она в Термере живет, дом такой, с желтой крышей, найдешь, а дочку… дочку Эртой зовут. Позаботься о ней. Она последняя из нашего рода.

– Хорошо. – Голос сорвался, и я поспешно отвернулась.

А вот что делать с оставшимися? Карсера приговорили к пожизненной работе на тех самых рудниках, которыми он угрожал Калиму. Все его имущество решено было разделить между пострадавшими от его произвола людьми. Ну и еще одним наказанием стало отрезание языка. Варварство и дикость, но, оказывается, для аристократа это худшее наказание. Самым страшным является оскопление, но назначается оно только за изнасилование, а доказательств подобного не было.

Илья, Рашиза, Шархат, Цертилия и Кларис. И что с ними делать? Все замолчали, переглядываясь. Просто так отпустить нельзя, это понятно. А как наказать? Первым взял слово Рагнарант: