Илиада

305 Нечто великое сделаю, что и потомки услышат!»

Так произнес — и исторг из влагалища нож изощренный,

С левого боку висящий, нож и огромный и тяжкий;

С места, напрягшися, бросился, словно орел небопарный,161

Если он вдруг из-за облаков сизых на степь упадает,

310 Нежного агнца иль зайца пугливого жадный похитить, —

Гектор таков устремился, махая ножом смертоносным.

Прянул и быстрый Пелид, и наполнился дух его гнева

Бурного; он перед грудью уставил свой щит велелепный,

Дивно украшенный; шлем на главе его четверобляшный

315 Зыблется светлый, волнуется пышная грива златая,

Густо Гефестом разлитая окрест высокого гребня.

Но, как звезда меж звездами в сумраке ночи сияет,

Геспер, который на небе прекраснее всех и светлее, —

Так у Пелида сверкало копье изощренное, коим

320 В правой руке потрясал он, на Гектора жизнь умышляя,

Места на теле прекрасном ища для верных ударов.

Но у героя все тело доспех покрывал медноковный,

Пышный, который похитил он, мощь одолевши Патрокла.

Там лишь, где выю ключи с раменами связуют, гортани

325 Часть обнажалася, место, где гибель душе неизбежна:

Там, налетевши, копьем Ахиллес поразил Приамида;

Прямо сквозь белую выю прошло смертоносное жало;

Только гортани ему не рассек сокрушительный ясень

Вовсе, чтоб мог, умирающий, несколько слов он промолвить;

330 Грянулся в прах он, — и громко вскричал Ахиллес, торжествуя:

«Гектор, Патрокла убил ты — и думал живым оставаться!

Ты и меня не страшился, когда я от битв удалялся,

Враг безрассудный! Но мститель его, несравненно сильнейший,

Нежели ты, за судами ахейскими я оставался,

335 Я, и колена тебе сокрушивший! Тебя для позора

Птицы и псы разорвут, а его погребут аргивяне».

Дышащий томно, ему отвечал шлемоблещущий Гектор:

«Жизнью тебя и твоими родными у ног заклинаю.

О! не давай ты меня на терзание псам мирмидонским;

340 Меди, ценного злата, сколько желаешь ты, требуй;

Вышлют тебе искупленье отец и почтенная матерь;

Тело лишь в дом возврати, чтоб трояне меня и троянки,

Честь воздавая последнюю, в доме огню приобщили».

Мрачно смотря на него, говорил Ахиллес быстроногий:

345 «Тщетно ты, пес, обнимаешь мне ноги и молишь родными!

Сам я, коль слушал бы гнева, тебя растерзал бы на части,

Тело сырое твое пожирал бы я, — то ты мне сделал!

Нет, человеческий сын от твоей головы не отгонит

Псов пожирающих! Если и в десять, и в двадцать крат мне

350 Пышных даров привезут и столько ж еще обещают;

Если тебя самого прикажет на золото взвесить

Царь Илиона Приам, и тогда — на одре погребальном

Матерь Гекуба тебя, своего не оплачет рожденья;

Птицы твой труп и псы мирмидонские весь растерзают!»

355 Дух испуская, к нему провещал шлемоблещущий Гектор:

«Знал я тебя; предчувствовал я, что моим ты моленьем

Тронут не будешь: в груди у тебя железное сердце.

Но трепещи, да не буду тебе я божиим гневом

В оный день, когда Александр и Феб стреловержец,

360 Как ни могучего, в Скейских воротах тебя ниспровергнут!»

Так говорящего, Гектора мрачная Смерть осеняет:

Тихо душа, из уст излетевши, нисходит к Аиду,

Плачась на долю свою, оставляя и младость и крепость.

Но к нему, и к умершему, сын быстроногий Пелеев

365 Крикнул еще: «Умирай! а мою неизбежную смерть я

Встречу, когда ни пошлет громовержец и вечные боги!»

Так произнес — и из мертвого вырвал убийственный ясень,

В сторону бросил его и доспех совлекал с Дарданида,

Кровью облитый. Сбежались другие ахейские мужи.

370 Все, изумляясь, смотрели на рост и на образ чудесный

Гектора и, приближаяся, каждый пронзал его пикой.

Так говорили иные, один на другого взглянувши:

«О! несравненно теперь к осязанию мягче сей Гектор,

Нежели был, как бросал на суда пожирающий пламень!»

375 Так не один говорил — и копьем прободал, приближаясь.

Но, его между тем обнажив, Ахиллес быстроногий

Стал средь ахеян, и к ним устремил он крылатые речи:

«Други, герои ахейцы, бесстрашные слуги Арея!

Мужа сего победить наконец даровали мне боги,

380 Зла сотворившего более, нежели все илионцы.

Ныне с оружием мы покусимся на град крепкостенный;

Граждан троянских изведаем помыслы, как полагают:

Бросить ли замок высокий, сраженному сыну Приама;

Или держаться дерзают, когда и вождя их не стало?

385 Но каким помышлениям сердце мое предается!

Мертвый лежит у судов, не оплаканный, не погребенный,

Друг мой Патрокл! Не забуду его, не забуду, пока я

Между живыми влачусь и стопами земли прикасаюсь!

Если ж умершие смертные память теряют в Аиде,

390 Буду я помнить и там моего благородного друга!

Ныне победный пеан воспойте, ахейские мужи:

Мы же пойдем, волоча и его, к кораблям быстролетным.

Добыли светлой мы славы! Повержен божественный Гектор!

Гектор, которого Трои сыны величали, как бога!»

395 Рек — и на Гектора он недостойное дело замыслил:

Сам на обеих ногах проколол ему жилы сухие

Сзади от пят и до глезн и, продевши ремни, к колеснице

Тело его привязал, а главу волочиться оставил;

Стал в колесницу и, пышный доспех напоказ подымая,

400 Коней бичом поразил; полетели послушные кони.

Прах от влекомого вьется столпом; по земле, растрепавшись,

Черные кудри крутятся; глава Приамида по праху