Читаем Илиада полностью

Илиада

После того как Молва бранодушная по мигдонийскимГрадам военную весть разнесла, волнением грознымВарварство поражено, съединяет трепетны рати;[466]Все для Приама края восточные Марс поднимает.Первым послушливые фригийцам из Зелии ратиШлет свои Амфион, и Пандар лук свой союзный,Меч споборственный свой хватает Адраст. СобираетОтчий град Колофон Амфимаха в дорогу; ликийскихГлавк выводит сынов, Сарпедонов общник, на брани.¹⁰ Марсолюбивые вслед Ксантиппу фракийцы, Мемнону —Мавры,[467] за Форком идут пеонийцы, за Ремом цизонцы.И Евфем, и Капез, и те, чьи долго прозваньяМерною речью счислять, полки соревнуют наполнить,Или друг друга числом одолеть, иль силой пекутся.Шлет араба Ганг, Оронт сирийца дарует,Скифов дает Танаис и, двойному миру подвластный,[468]Берег сугубый своих для войны насельников делит,Двух обретший вождей. Племена совокупные, сколькоФебова их колыбель, предел ни питает восточный,²⁰ Идут на брань: все, что Азии ширь неизмерная, все, чтоГерма омкнули струи и Тавра утесы, и всякийПолк устремляется стать илионским пенатам защитой.Средь сих громов, средь высокой царей-соперников силыВсех кичливей своих ополчает сынов бранодушныхМощная Троя; никто не мыслит о первенстве спорить,Ибо местная рать, соплеменные воины вышеВсех поднялись. Но Троил пред всею станицею первым,Гектор перунный с ним; равен бранный порыв их, и равныйВ воинствах пыл; отличиться они во славе ревнуют,³⁰ И, в сомненье, Молва разделяет меж них благосклонность.Братского Марса мощь многочисленная выступает:Все с воеводой своим, различною доблестью блещут;Сколь Приамидов ни есть, все Гектором быти клянутся,[469]Сколько троян, все сравняться, Троил, обещают с тобою.Описание предводителейЕсли б о том, кто духом каким блистал, кто чертами,Напечатлелась в чьем теле краса, чьи полнила персиПылкость, я вспомнить умел, и умершие лица воздвигнутьСила витийства могла, и давно для очей погребенныЖили б владыки в сердцах, глашатаем писаным славясь!⁴⁰ Как похороненных встарь мужей дивящимся людямКажет рисунок немой, о вождях так чтимая молвитХартия: этот глазам, а та любезнее слуху.[470]ПриамРозовый блещется лик у царя Приама, высокойВыей над рамом пространным взнесен, ратоборца являетСтать величавая, вид его грозный ужасом кротким[471]Царская дарит краса. Безмятежного духа посланец,Скорбью, суровостью глас не звучит; но, с просьбою сходен,Мягкие он подает указы послушному слуху.ГекторВеликодушную грудь на стройном остове взносит⁵⁰ Гектор, курчавы власы блистают вьющейся прядью,Малу объемля главу, и крадет обрубленны звукиВ речи приятной заикливый глас.[472] Его члены проворны,Кроток к гражданам дух, пушком облекается ясныйЛик. Однако же взгляд уклончивый сеют косыеОчи на обе страны и, все время долу стремяся,Вид непреклонный его омрачают потупленным взором.Гелен и ДеифобСходны в чертах, отцову лицу и виду причастны,Пара Приамовых чад: соревнуясь усердьем, МинервуЧтят они розно: в искусствах один, другой же — в оружье;⁶⁰ Маворс вождем Деифобу, Гелен Аполлону любезен.ТроилВширь развертывает Троил могущие члены,Думой Гигант, летами дитя,[473] никому не уступитВ доблести дерзких делах; и слиянная с силою славаВ светлом зраке его вселюбезно напечатлелась.ПарисАлчен до власти, широк в своих сноровистых членах,Вешним ликом Парис лучится; черты его ясны,Сладок речами он, на ногу быстр, упорен в сраженье;Кудри златисты его; возвышая лоб горделивый,Щеки стрижка ему обнажает, высоко за оба⁷⁰ Выйдя виска, и чтоб, выбиваясь, не затмевалиПрелесть его власы, заводит он их за уши.ЭнейГрозные кудри,[474] лицо любезное, кротка беседа,На слово легок, черными он приятен очами,Благочестив в советах своих, с нешаткою статью,Рамом могущим Эней, большими зеницами дивен.АнтенорСтроен, ростом высок Антенор; его икры поджаты;Скор в движениях он; из своих никто не умеетКозни лучше него распознать и сплести их искусней.ГекубаЦарская светит краса в Гекубе, высокая слава⁸⁰ Напечатлелася в ней, и облик ее, претерпевшейЧастые роды, чужд изнуренного немощам чрева.Властный дух в советах не слаб, не бессилен в наказах;Только с виновным строга, с любезным же ласкова, бросивЖесткость; терпима она с несчастным, честна с гражданином.АндромахаМера, краса, благочестие, ум, стыдливость — убранствоДля Андромахи, чьи плечи стройны и черты безмятежны.КассандраВ членах своих соразмерна, отнюдь не слепая в грядущем;Гладки ланиты ее; беспокойные кудри о кровиНапоминают; горят искристые очи Кассандры.Поликсена⁹⁰ Паче всех жен илионских лик победительный блещетУ Поликсены, одной особую ей лишь стяжалиМлечные члены хвалу, ее смеющегось окаПрелесть, стоп небольших опора, коленей изящностьСтройных, походку ее в равновесье незыбном блюдущих.Членам ее слоновая кость не соперник, и крины —Вые крутой, и павлиний сноп — ее кудрям червонным.Дева скромна и проста, приветлива, чужда надменью,Нет в ней притворства, ничьих не оставит втуне прошений.АгамемнонМарсова зрится краса в Агамемноне, крепость являют¹⁰⁰ Члены дебелы его; о могуществе зрак лучезарныйМолвит, и вид бранодушный в нем указует владыку.И с белизною кудрей блестящей мужу убранствомКрасная доблесть, пышная знатность, разумно витийство.МенелайМного любезнее лик Менелая, хоть с братом он равенСтатью, и чермных власов прирожденну заразу смиряетУм; поступки его показанье лживое кудрейИзобличают; друзьям приятен, учтив он с достойным.АхиллВесел, отважен и щедр, подобен Ахилл благочестныйЛиком Фебу, душой — Градиву, телом — Пелею.¹¹⁰ Перси его широки чрезмерно, в кудри густыеМиртовоцветны власы свиваются, на плечи льютсяЛоконы, поступь его колена высоку подъемлют.ПатроклВешний блеск в очах Акторида больших; он прекрасенЧленами, кроток своей беседой; заботлив услугойОн пособить, быть верным себе и с каждым поладить.Аякс ОилеевШуткам любезным глас предающийся, ум возвышенный,Мощные члены молву о локрийском множат Аяксе.Аякс ТеламоновТемные кудри, краса Теламонова сына Аякса,В легкую собраны косу; износит глас его чисты¹²⁰ Звуки; медлителен ум в лукавствах, решителен в брани.УлиссВесел лицом, невысок, но в своем сложении плотенВождь итакийский; совет он взвесит разумно, искусенХитрости он устроять, обольстить умеет речами.ДиомедГласом суров, душой стремителен, с думой кипучей,С дерзостным гневом Тидид, сложенья ладного, крепкиЧлены имущий; его деянья достойны Тидея:[475]Духом, свирепым лицом и оружьем так он пылает.[476]НесторНестора мудрость его, блюдущая нравы, величит,Верность взвешенная советов, щедрости трезва¹³⁰ Слава; широк он в плечах, его сияют седины,Но не столь красив его нос — недлинен, изогнут.ПротесилайМладость в ланитах цветет Филакида, блещутся кудри,Птицы пернатой быстрей, бурливее скифского ветра,Тягости презря, он с силой отвагу не соразмеряет,Трудным и тяжким ничто он не мнит, ничего не упустит.[477]ПиррЛик о муже речет: ланиты грозные взноситШея строптива его; глядит с гордыней ревнивойИскоса на сотоварищей Пирр; о неистовстве молвятЧлены крутые, округлые очи,[478] объемное чрево.¹⁴⁰ Слаб его глас в плетении слов, и, над гибкой трудясяРечью, насилу язык с спотыкливым сладит зияньем.[479]ПаламедВ членах тонок, высок Навплиад, в обращении мягок,Великодушен; ум благородный и мудрый им правит.Полидарий[480]Крут в гордыне своей, во плоти погрузнувший тучной,Сенью курчавой власов рамена одел Полидарий.МахаонКудри послушно лежат; уступчивая терпеливость,Дерзости чуждая мощь, милосердье — нрав Махаона.МерионНудит неистовствовать нечестивый нрав Мериона;[481]Ревности жалами он утеснен и цепкой заботы¹⁵⁰ Бдениями изнурен. Громоздится округлостью членовВзбухшая глыбою плоть, клокочут Эриннии духаИ во главе, и во всем его теле; спаленная, в пятнахКрови, синеет грудь; и зелень ланит, со змееюСпорящих, скверный знак подает; и души обуялыхФурий пожар кудрей его пламенных изобличает.БрисеидаВ среднюю взросшая стать,[482] Брисеида несет горделивыйЛик, вожделений пылких предмет. Желтизна ее кудрейВ равные свита узлы, сокрыты краткой, отраднойСенью очи ее под дугою бровей сопряженных.¹⁶⁰ С видом прелестным ее стязается нравов убранство,Кроткий стыд, простота ее трезвая, милость, сухоюК просьбам не бывшая ввек, и изящество нежное речи.Кастор и ПоллуксУ Тиндаридов двойных ничего нет двойного:[483] единойЛик исполнен красой; равно у обоих златятсяКудри, веселье у них в очах одинакое зрится;Мера в членах одна, согласным волнением персиДвижутся; дышат их зрак, и глаза, и нрав заедино.Только хотят имена различить красоту их приметойРозной: но все ж победительное заблужденье, оградой¹⁷⁰ Лика себя защитив, над сомненьем смеется: расколуСлов мешает оно, смесивши с именем имя.ЕленаСродным лаконцам жена спартанская сходство являет[484]В лике, в ланитах, в кудрях; свидетельствует о единомРоде равная их красота. Но полнее впиталаЗвездного Ледина дочь Юпитера: млечное дышитЛебедя матернего притворство во всех ее членах.Костью слоновой чело блестит, глава оказуетВ прядях уложенных злато, ланиты белы с виссономСходны, со снегом — рука, зубы с лилией, шея с лигустром.[485]¹⁸⁰ Ухо, выгнутое извитьем неполным, и очиНастороженны, и нос, ароматов блуждающих ловчий,Поочередный триумф красоты стяжать соревнуют.Чуть удлиненный, ее подбородок блестит, и немного,Чтобы нежней на губах напечатлевалось лобзанье,Розовой пышностию уста ее набухают.Стройность бока очертила ее, длинны ее длани.Малые стопы, земли горделиво еле касаясь,Правят игривую поступь ее; прекрасны движенья¹⁹⁰ Голеней телу дают равновесье изящной походки.Токмо единый изъян, меж бровей засевшийся тонких,Дерзким стройные их разделяет дуги просветом.[486]Тайные части ее украшает, не мене чудесны,Жизненный ей созидает чертог и свой устрояетГрад природа ее глубинная. Сердце, начальныйДвигатель, взвешенный труд вершит; языка благозвучьеЛегким шлифуется тут говорливым, слегка отверзаетСмеху врата селезенка,[487] и желчь воспаляется скорымГневом. Однако ж ее возбуждает нежнее, чем должно,[488]²⁰⁰ Мягкой печени зуд; достойного имени славуОн потопляет, любви природной титло бесчестит.Дива сего ни алчная птица, ни камень падучий,[489]Ни круженье оси, ни лжива струя не осилит;Только лишь, утолена, погребенная похоть хладеет,Изнова дышит пожар старинный в фибрах набухших.[490]Так всю Елену одна затопляет часть и в погибельГонит вселенную, где соступаются царства во брани.Силой собравшися всей, Пандионову гавань аргивскиЗаполонили челны; простора уж не оставляла²¹⁰ Людям земля, пучина кормам и воздух ветрилам,Как наконец захотела идти дозволенным ходом,Путь повеленный вкусить война. Но, послан дельфийскиСудьбы молить и на свет извести уклончивых Парок,Общником взяв Акторида, Ахилл предстает перед Фебом.Дивная вера! На брань влекомые неудержимымПылом, кому любая вредит отсрочка, — охотноМедлят для тихих молитв, прорицания кротко взыскуют;Скорбь отлагает пока воздыханья, слава — награды,Гнев — угрозы; войну задержав, не движутся рати,²²⁰ И благосклонства сам Марс от пещеры ждет говорливой.О доверчива нощь языческих рвений, обмановРазных предмет! В слезах иль смехе иль в хохоте слезномМне на египетски чуда пенять?[491] Облекает мемфисскаНабожность поле, в коре она дремлет, в саду возрастает,То змеясь по земле, то воздух взрезая браздою.Больше, однако ж, грешат оракулы, дух тот, молимыйЖалкими душами, тот, что, дерзнув на имя благое,Мнят они божеством. Но рёв не подъемлет в вертепах[492]Тот, кого мир возглашает творцом! Вредоносная эта²³⁰ Прежних веков простота и в наши вливается годы,Веру скверня. Подобно тому, как авгур балеарский[493]Древле языческих птиц различал по клику иль крыльямИль по клеванию их, изучая грядущего знаки,Так ненавидит сон смешливый[494] старушка-вещунья,Рта ей пустого страшна беда,[495] по биению крыльевПтицы пиерской[496] она иль по шуму в ухе толкует,Сколько прибудет гостей и кто из ушедших вернется.Подлинно, часто дает нам то, чего долго мы ищем,Случай, и бдительный враг[497] доверчивые уловляет²⁴⁰ Души, чтоб глубже еще в безрассудные ввергнуть пристрастья.Лучше б, чтоб чистый ум не так легко оступался,Нам прорицаний не знать, навсегда погребенные древнихБросить обряды, которых указ исполняя послушно,К капищу греки спешат[498] дельфийскому ради моленийВажных. Ликторами Эакид алтари окружает[499]Первый, и наконец обретенную даром богатымРечь к инахидам стремит Аполлон продажный такую:Фебов оракул о стяжании победы«Мститель-данай,[500] тебе победить; труд тяжкий продлитсяМарсовых два пятилетия; даст год десятый победу».²⁵⁰ Сим извещеньем судеб взволнован, треножников тайнуВсем открывает друзьям Эакид. В ту годину и Калхант,Фесторов сын, во средину того вступивши вертепа,Волю согласну богов, созвучную видит судьбину.[501]Он об отчизне искать предсказаний явился, о царствеСобственном,[502] и таковые слова из тех же святилищБог ему тот же излил: «О пророк, любезнейший вышним,Просишь не втуне: полям отеческим дан будет воздухМягкий;[503] гладных годов бичеватель, снидет к закатуСириус, пышною вам нальются жатвою нивы.²⁶⁰ Брань тебя кличет: взыскуй немедля Кекропова града,Мстящую рать устрояй! Превзойдешь ты сонм ратоборныйДланию, Мопса — очами[504] и Нестора — благоразумьем.Поздняя, купленная мужей свирепой кончинойПо пятилетиях двух инахидов ущедрит победа».Тут, ликовствуя, союз скрепляют десниц сочетаньемКалхант и Эакид как равные. Ибо высокийРод у обоих, и высь одинакая царства: но большеДышит в Ахилле любовь к сраженьям, а Калхант спокойнейНеба ведает ход и богов по утробам читает.[505]²⁷⁰ Верность заветная трех съединяет:[506] первую общностьТретья множит любовь; не ревнует отнюдь, разделившиДруга, но, веселясь, Акторид на челне возвратномПересекает понт, сопутником Калханта вземля.Как разлетелся посул треножников в стане, во граде,По кораблям достоверною вестью, становится милойБрань; побеждать всем мнится прекрасно, ждать Марса нельзя ужДоле. Всадник в челны оружье несет, мореходец —Снасти, снедь — гражданин. Немногие, сердцем бессильным,Подлым умом обреченные, духом поникшим триумфа²⁸⁰ Не разуметь, во тьме погрязшие низкой судьбины,Или страшатся боев, иль клянут неспешну победу,Долгий счисляя ущерб ратоборства десятилетня,Ибо там пагубы разны, и бой никому не подвластен,Ибо во многой крови рождается слава немногих.[507]Но уваженье к царям и таких людей преклоняет,Чувства сходные им внушает сокровников близость.Вялое мужество их притворная дерзость обличьяПрячет, и пенится клич их грозный на храбры деянья.Без промедленья челны занимают; распростирает²⁹⁰ Длань одних паруса; другие, с нагбенною шеей,Трудятся струг на волны спустить; иные поверхуБанок дубовы стези пролагают; иные трудятсяЯкоря цепкого связь разрешить и челну дать свободу,Как их, вышедших в путь, возмущает вихрем незапнымТуч виночерпий, Нот, и ночь, упившися ливнемДопьяна, дроты, мужей, корабли погружает во влажномМраке, кормчих самих понуждая в себе усомниться.Зыби не видя, скитается флот, и буря обычныхВыходов им не дает, и ветрила, виясь, сотрясают³⁰⁰ Струга средину, свои многократ повторяя удары.Первым, стоя на носу, поднявшеесь видит ненастье,Видит и тщетны вождей труды Фесторид: вдохновеннымГласом велит он богам внимать, враждебным поддатьсяАвстрам и предприять военный поход от Авлиды.Воле Эоловой тут повинуются, внявши пророку,Греки, и, повернув корабли, Авлиды взыскуют,Молят пред жертвенником у гороскитальныя Фебы[508]Мира и просят им путь отворить, расточая куренья.Тут прогневленный изгиб Тавмантиды многопиющей[509]³¹⁰ Переменяется вдруг на лазурь; безмятежная небаЯсность смеется вновь; Юнона,[510] омывшись, вернулаЛаску Юпитерову и с веселым лицом утешаетТучи слезящие; Нот отогнан, веяньям легкимПуть подавая, и флот уж хочет ветров сильнейших.Так, по воле богов умерившимся дуновеньемПользуясь, входят челны неисчетны в эвбейские волны,Чтобы море пройти; и вся под кормами застылаЯрость зыбей. Пловцы, сцепляясь веслом, соревнуют,Кто будет первым, и медь многократно сшибается с медью.³²⁰ Так вот Ксерксов Афон, двойной удивляяся тени,[511]Понт неизвестный покрыл парусами; так рощи, ступая,Гласом могущий Орфей, за твоим гармоническим плектром,Ширью объятий своих бистонийские нивы омкнули.Идут покамест они меж зыбей и досуг для беседыИм не мешает найти уснувшее моря кипенье,Воды Ясоновы вновь проходя, Филоктет, их вожатай,[512]«Здесь мы, — речет, — на мели оказалися, здесь мы стояли,Скалы познали сии Кианейские,[513] Фриксовой волнеСтранствуя вслед. Здесь предел лемносцев, здесь же фракиян,³³⁰ Парос и Наксос вон там». Вопрошающим всю излагаетПовесть герой, следы былых узнавая скитаний,[514]Тропы Эсоновы;[515] кажет места, к коим должно плыть ближе,Учит, каких избегать. Песков враждебных впоследокВ лоно скользнули они; накаляют звуком свирепымВоздух и гневным веслом они ударяют по брегу.И покамест течет по градам, по нивам волненье,Опустошают прибрежье они и ближайшие к морюДомы дардански — плохой защитник им царское имя.Всю сгромоздив наконец корысть и богату добычу,³⁴⁰ Огнем победным они истребляют бессильны пенаты,Идут обратно к судам и зрят, веселяся, как искрыИх пожара в лазурь среди парусов опадают.Первым познал Тенедос суровую ратников ярость,Ропща не токмо на факельный огнь, на хищенье златыяГруды — нет, но, меча безумьем вконец истребленный,Дух испуская, стенет. Гортань клинкам подставляетОтрок безбраду, старик — дрожащу, власатую — воин.Как улеглося волненье, вожди решают ответаОт илионского ждать властелина. Герой калидонский[516]³⁵⁰ По избранью владык отряжен с посольством, УлиссаОбщником взяв, да их речь возвестит, да под сению мира[517]Просит спартанску корысть и жену возвратить полонянку.Как Ахилл покорил Мисию и умертвил ТевтрантаА Эакида меж тем понукает стрекалом дерзанийЧуждый праздности дух, колеблет нутро ему яростьМарсова, ум одичалый бездельную длань порицает.Ревность сию разделяющий с ним, молвы вожделеяХвальной,[518] Телеф идет, войска сочетавши, мисийскиНивы опустошать. Трепещет Каик от грядущейБрани;[519] осиплую песнь унылым гласом заводит³⁶⁰ Лебедь, питомец его; чужестранца враждебна Наяды,Зреть не дерзая, страшатся, под волнами в гроты надежныТотчас укрыться летят; оставляет скот свою резвость,Не предаваясь уже и цветам, и потоку, и тени,Ибо грады, пастьбы и реки взмущает свирепыйМуж Эакид. Похищается все, в чем приятность и польза,Все, что Марсу служить иль в мире быть может отрадно.В бегство селянин; быки-землепашцы в упряжке плачевнойПрерванному дивятся труду; дивится угонуСтада овчарня. Куда ни стремит врага исступленье,³⁷⁰ Хижины, нивы, бразды, леса говорят об Ахилле.Но Тевтрант, узрев, что война разливается шире,И скорбя, что граждан добро и сельские боги[520]Новой добычею стали, готовит оружье, подъемлетВоев и с силою всей неприятелю в сретенье идет.[521]Возликовал Эакид, что дается новой победыСлава ему; в грабежах различных рассеянны толпыОн собирает и, речь приправив смехом недобрым,«Полно, — речет, — уж защитник идет» — и только; свирепый,На супостата летит стремительней он урагана,³⁸⁰ Встречных сжиная клинком, и поверженный натиском первымТопчет конем победительным строй. Смущения полны,Толпы бегут, гонимы одним.[522] Так, огнем триязычнымДом поражен, весь дрожит: одна от эфирного гневаЧасть лишь страдает, но страх рассевает перуны повсюду.Яростью так устрашен десницы опасныя, спинуВарварский люд к герою вратит. Сначала бегущуЗрит Эакид колею, начертанную колесницейЦарской, а там шишаком блистательной меди уж выданТщетный укров вождя:[523] о вещей вредоносная пышность!³⁹⁰ Нищих от смерти побег избавляет, но, узнан по злату,Царь страшится: носящий богатую жизни угрозу,Гибнет, укрыться хотя. Уж новою кровью свирепыйДрот упиться готов,[524] уж в первый раз согревалосьЖало, когда щитом удар отразил повторенныйТелеф, десницы его погубивши розмах напрасный.Стыд за праздный удар, с исступленьем слиясь, воспаляетДух Эакида: скрежещет герой и, вращая огнистыОчи,[525] «ты ли мои, — он речет, — усилья разрушить,Грозы дерзаешь мои уничтожить?» Так молвив, возносит⁴⁰⁰ Он на врага копие, но гласом трепетным Телеф«О, пощади! — вопиет, — храбрейший из мирмидонян,Вышние срам сей да отвратят! Ужели двукратноТы одного поразишь? кто вражду испытает Ахилла,Гибель довлеет тому одна:[526] твой перун претерпевшимСмерти не нужно второй. Что ликом грозишь ты свирепым?Я не оплот ему — хоть и достоин он. Ведаешь стадаТы Диомедова ярь кипучую:[527] мрачные стойлаГнусна владыки, людской питавшиесь гибелью[528] долго,От Геркулесовой пали руки,[529] и по смерти тирана⁴¹⁰ Мог уже предприять Тевтрант без опаски в отчизну,После толь многих битв и сражений с коньми, возвращенье.Победоносным рожден Геркулесом, в мисийское сам яЦарство пришел и, гость владыки, радушным пенатамРад был — помню о том с благодарностью. Долго, однако,Молвить, как был он со мной, отца поминая, любезен.Падшего вот и пекусь я поднять и от лезвий избавить.Поздно, увы! я пришел. Но если великого нудитМарсова длань Эакида терзать издыхающи члены,Если послушной душе внушено Эриннией новой⁴²⁰ То не терпеть, что пришлось не по сердцу тебе, но по силам,[530]Я уступлю — сей хладный состав, это чрево предам я,Да победительным их попрешь колесом». Так промолвив,Щит воздевает он, полон боязни, царя открывая,Рок ослезившего свой: стынет кровь, и губы бледнеют,Силится выйти душа. Жалеет Ахилл напоследок,Руку отводит свою. Так у многих поздно смиряетГнев и, себя наконец насытив карою крайней,Милость бесславная впредь порыв отлагает свирепый.Но Тевтрант, глубоко засевшие в чреве ослабшем⁴³⁰ И неизбежной ему грозящие смертию раныЧуя, «прими над мисийцами власть, — вещает: — о Телеф,Сан наш зовет тебя. Есть ли ближе, достойней наследник?Твой Алкид, когда был я томим тираном фракийским,От укрощенных коней избавил меня, утвердил онСкиптру покой, сменил тишиною военные лета.Ради сего отдаю тебе царство, судеб вероломнымГневом исторгнутое у меня. Пусть более кроткойБудешь звездою храним до старости, весел, владеяЦарством и в поздних летах!» Едва он молвил, и в томны⁴⁴⁰ Атропос хладная губы вползла: застывает блужданьеГлаз, его чувства немеют, по членам, лишенным живогоЖара, тянется хлад тлетворный, и вот уж, свободен,Дух излетает, чтоб вновь в сопряженных вселиться Трионах.[531]Телеф, когда его лик, покинутый кровью живою,Видит, изливши слезу на жалкие раны, готовитПышный обряд похорон. Всё то, что ласкать ароматом,Силою жилы связать и сдержать ослабелые можетЧлены, всё сгромождают вкруг тела.[532] Зияющи язвыДлань унимает, сдавив, и смиряет тесная повязь⁴⁵⁰ Крови поток, не дая путем ему запертым литься.Описание могилы ТевтрантовойВидными испещрена обличьями царска громада,Созданная для вождя; на шесть столпов опираясь,Всходит. В подножье цветет электр, златом высокийБлещется верх;[533] слоновою костью гребень белеет.Камень меж сими, омкнуть досточтимые члены имущий,В яспис одет. Алмазы, брегов индийских богатымПроизведенны песком, и Гермом рожденное злато[534]Разновидно живут, и искусство с пышной вступаетВ спор красотой вещества. Что славного было владыкой⁴⁶⁰ Совершено, художество здесь оказует; могучийСклеп, ваяньем покрыт, всего представляет державца.[535]Первый образ царя кричит в рождающей меди,Ризой сидонской увит,[536] и знатность его с колыбелиТянется ввысь; вкруг него, в заботах, с кормилицей матерь,Грудь подавая ему, унимают нежные слезы.Далее возраст явлен, до резвой забавы охочий:То он метаючи мяч, то кубарь вращая, трудится,То наляцая лук; и сходятся, мнится, кривыеРоги, и пущенная с тетивы пернатая свищет.⁴⁷⁰ Третья картина гласит веледушного царства начало,Мужа препоясуя на брань. Озаряет почтенныКудри царственная диадима; на троне высоком,Кости слоновой, сидит он с блистательным скиптром во длани.Лик его в пухе младом; царенья зрелое делоРаспоряжает он, очередно во брани и в тоге[537] —Как переменчивый ход событий его понуждает —Гром он оружьям дает и покой — поре безмятежной.В старости вшед рубежи, седину картина последняДарит ему, и виски браздятся морщиною редкой,⁴⁸⁰ Дней оказуя бег. Далек он от часа кончины,Смерть не близка, и нить выпрядает Лахесис живу,Не утомленна сестра, — но Эринния, Судеб сильнее,Свергнуть владыку грядет до срока. На меди соседнейТрое застыли: с челом прогневленным Пелид и с молящим —Телеф, Тевтрант — с бездыханным. Мнится, бледнеют ланиты,Губы, и злато само умирает; в воздух высокоПрядает кровь, и струей киноварною доски влажнеют.Прямо над зрелищем сим в начертанье собраны краткомМужа судьбина, и сан его царский, и кто погубитель,⁴⁹⁰ Смерть и причина ее, все по ряду, в таком надписанье:«Царь Тевтрант, честь мисийских полей, познавший АхилловМеч, кончину приял, праотеческий скиптр защищая».[538]Гроб владыки когда оплакало, грудь истерзавши,[539]Верное войско и, вопль возвысив унылый, утихлоС кличем последним: «Прощай»,[540] свои уводит обратноРати Пелид, и идет неохотно в приязненных градахИ над союзной землей имущий господствовать Телеф.Больше, чем мира, он битв и мене покоя, чем ратей,Ищет; милее ему ополченныя жизни опасность⁵⁰⁰ В чаянье славы — но люд, царя любезна лишенный,Одолевает мольбой печальной, да примет защитуЦарства и труд, порученный ему; и сам призываетМуж Эакид осмотрительный, чтоб водворился на царстве,Землю браздами взрыхлял, снимал с нее урожаиИ союзны полки утолял присылкою жатвы:Равную славу им даст победа, когда для сраженьяДни он подаст, а руки — они.[541] Так молвив, к данаямПуть ускоряет Ахилл. Но раньше него воротилсяВождь итакийский,[542] глашатай войны, об отверженном мире⁵¹⁰ Весть принесший. Скорбят и полнятся гневом пеласги,Алчут войны, об отсрочке крушатся, стыдясь, что ПалладыЛистьем пытались врага преклонить. Отпускает уж ЯростьВольная Марсу бразды, погоняет охочих Беллона,[543]Жмет нерешительных Марс. Гремит в их стане великийВопль, разъяренной души глашатай;[544] хватают оружье;Звон от оружья встает; умножают трубою и горномГолку и Эхо они отвечать принуждают их гласу.К пристаням двинулся бы Пелопов флот илионским,Не дожидаясь указа вождя, но ночь, подступивши,⁵²⁰ Медленье им принесла вредоносное; день изнуренныйКлонит Титана ко сну, и лучу утомленну под волныУж допускают уйти Атланта курящиесь бреги.

Перейти на страницу: