Читаем Илиада полностью

Илиада

Думы безмолвные их разрешаются плеском всеобщим,[359]Двор, народ и сенат запевают пеан идалийский.[360]Тот молит судьбы, иной — богов, но общая в каждомГласе и сердце хвала Венере. Тучная всюдуКровь бежит; отдают обреченные праздности нивыВ жертву быков;[361] овдовев, об увенчанном муже[362] возноситСтон Инахида и чад похищенных, печальная, ищет.Трапезу пышну богам уготовать радея, вельможиНеутолимый огонь для святых служителей взводят;¹⁰ На олтарях, фимиам возгнетших, вся дышит Панхея,[363]Дабы купить продажных богов. Бедняк же кадилом,[364]Бога достойным Царя, Громовержцу нашему ценным, —Чистой душою вершит с честными моленьями жертву.Выше других имущий воздеть беспрепятственный пламень,Нагромождают из груд цветочных костер государя,Взор поражая людской. Вдали олтарей сих куритсяЖертва жестокая, кровь; возливает сладость ВенереВождь, ей влагу струя Аристееву, ток Мелибеев,Вкус Икариев ей, изнуренного Феникса масти.[365]²⁰ Листьем власы увязав, вкруг святого отца по веленьюСтав, илионские девы точат пенящиесь млекомЧаши[366] в яркий огонь; и сам государь, услужая,Тук гиблейский берет,[367] такой предваряя молитвой:«Мощная людям богиня,[368] услада всевластная горним,Истая отрасль богов, Тритона нашего чадо,О благая Венера! На пир коль тебя призываетУрна Фетиды, нектар бессмертных иль элисийскийМак, ты к нашим дарам голубей направи послушных,Соты сии удостой! Не мене, чем смертна секира,[369]³⁰ Жертвы любезны тебе благочестные. Если достойныНаши святыни, приди, пития да возляжешь отведать!Пышут стократным пускай фимиамом киферские кручи,[370]Пусть идалийская дебрь сплетает напевы, а в кипрскихВысях пестры цветы возрастают: киферски куренья,Птиц идалийских, кипрский тимьян Пергам одолеет!Ради заслуг сих придай, Диона почтенная, верностьБывшим виденьям, супруга воспомни,[371] яви благосклонность,Дом опустелый утешь![372] Не о том прошу я бесстыдно,Чтоб судия твой успел похитить дев инахийских:⁴⁰ Пусть, Гесиону стяжав, удалится.[373] Тритония, верно,Не воспятит, и Сатурнова дщерь[374] к сей татьбе преклонится.Встарь азийская (что ж всем известную скорбь вспоминаю?)Славна держава была, и был фригиец пеласгамСтрашен. Днесь кости легли иначе. Но призри, богиня,Милость яви Энеадам твоим!»[375] Так молвив, он в пламеньКлонит гиблейский тук — и, клубяся, гладные звездыБлагоуханными пар курениями утоляет.Пророчество ГеленаВот уж мольбам и обрядам конец; усталый склоняетПламень верхи; но в иную Гелен ввергается пылкость[376]⁵⁰ И, в пылающу грудь исступленного бога приявший,Он, треножников ярь вместив в словесное русло,Так начинает: «О род, предведенья чуждый,[377] фригийцы!Хищник куда наш отбыть затевает? Какая коснуласьБрега ладья, что вернется сюда потопить нашу Трою?Противустаньте, вожди!» Скончал он прерывисты речи:Больше, чем прежде, смутив нерешительных, прямо поноситОн Деифоба: ему доверяют вполне,[378] он понудитьМожет один — Венеры послушаться, плыть на хищеньеЖен лаконских, ждать помощи горней. «Что за надежда⁶⁰ Грешная? — молвит. — Защита богов, могущество небаГнусный вам путь учредит, заступленье хищникам явит?Славный Парис, иных сотоварищей в зле прибери ты,Новый себе измысли ты сон! Обмануть не умеютТе, кто обмануты быть не могут».[379] Несносны глаголыЭти Троилу:[380] душой он неистов, алчен до брани,Меч советник ему. «Из братьев трусливейший, — молвит, —Ты, осужденный на мрак пещеры болтливой,[381] отыди,Прочь, говорю, и всегда, как чернь обмануть ты захочешь,Бога изобретай! Не такой Аполлон нам известен.⁷⁰ Пустится в путь Александр — и хотя бы кумская старость,[382]Или ливийский баран, иль Хаонии птица взыграет,С поприща он не свернет. Пойдет и воротит несчастну —Пусть и не хочешь ты — нам Гесиону». Пылкая плещетЧернь, пожеланьям вождя послушна, воздвигнуть волненья,Кои бессильна унять, готова: предведенья чужда,Дерзкая, страха коль нет в настоящем. У всех лишь оружье,В мыслях оружье, и в ум то и дело Арго им вплывает,Рухнувший Лаомедонт и позор неотмщенного града,И гремят они вновь: «Доколе, о вольная младость,⁸⁰ О Дарданска Юпитера ветвь, нам терпеть без отмщеньяСтольких старцев гортань обагренну, родителей столькихСрубленну выю рукой аргивской? Того не судилаАтропос злая, чтоб мы такую судьбу претерпели —Мстителя не обрести. Коль гнев божества заслужилаТроя печальная снесть,[383] так по Феба суду подобаетКара своя и микенских пиров ужасному яству.В путь же: Венера и с ней Аполлон, правдивейший авгур,Брань нам велят, и во прах низложившим братнюю крепость[384]Требуют легки пути отворить с воеводой фригийским.⁹⁰ Страх ваш отколь, отколе ваш страх, о мужи? ОблеченныйВ Несса,[385] Тиринфий ушел во пламень: нет боле для страхаГлавной вины. Живет, Геркулесу равный, наш Гектор,Се наш род нам отвагу вдохнет.[386] Коль первый пеласгамЛавр, справедливо ждать фригиянам пальмы вторыяИ возвращенья наших богов. О славные чада,Вы оплачьте хотя б отцов убиенных гортани!Вас, приносит кому обида обильная слезы,Вас благочестье зовет ополченное».Пророчество ПанфаТак они молят,Длань простирая, когда им Панф в недужные уши¹⁰⁰ Древни угрозы судеб всевает; то, что исторгнулИз святилищ самих родитель Евфорб,[387] возвещаетСын его средь толпы: «Обречен Пергам от аргивянРухнуть, коли во град фригийский внидет Елена».Стали иными мненья вождей, изменилися кликиЧерни. Сколь прежних слабей убеждают новые речи![388]Боги ясней в том, что Панф напомнил о будущем, нежельВ том, что Гелен провещал. Но язвит Гесиона ПриамуСмутные думы: богам докучает, им внемлет, готовый[389]Вдаться в обман, он судьбе уступает, судьбу отвергая,[390]¹¹⁰ И — «Скажи, — говорит, — скажи ты о судьбах иначе,О Антенор, вспомяни, что сбылось! Подобает быломуБыть неизменным; но то, что грядет, — переменчиво. ТерпимТо мы, что знамений всех угрожающих тяжче: залитыйКровью Пергам, и слезы невест, и родителей пени.Что ты узрел, возвести, фригийскую дочерь[391] искавший,И что стерпел на стезе, прибавь к злосчастьям толь многим!Сим пусть уступят речам исступленного капища басни;Истина лучший совет пусть подаст. Быть прежде откажетЖгучим огонь,[392] текучей волна и веющим воздух,¹²⁰ Нежель безумие путь достойный укажет». Так молвил;«Граждане, — тот говорит, — повторить мне трудов моих должноПовесть.[393] Забылась ли, хоть не стара? В свидетельствах жалобНужды нет: царство само о коварстве и бранях вещает.Город видели мы, плодовитый на граждан достойных,Вождь владычил другой, и еще Илион аргивянамНе уступил. Ужель чредою бед пробежалоБыстро забвенье, тоску прекратив протяженного горя,Долгих печалей снести не умея?[394] Нет, славная младость!От ненавистного ум коль хотите избавить унынья,¹³⁰ Длань воружите — и в бой![395] За Фортуной следовать должно,Коль непростывшая скорбь вожделеет свершений преславных.Медлить в великом нельзя: сломит страх непоспешную ярость.Храмы тебе не велят, и коснишь? Конечно, заботаМучит богов — тайники времен тревожить немые,[396]Взвешивая премены вещей. Течение судебНепреткновенно. Беду коль фригийцам верную ПаркаЖалким назначила, пусть погибнем от Марса; а еслиДастся триумф, умалит малодушна победа заслугу.Как обмануть вас легко! открыть коль позволено правду —¹⁴⁰ Вышних я козни проник. Аполлон Лернейский[397] тревожитНаших пернатых — и бед, которы сулит Дарданидам,Сам для своих опасается он. Обманно глаголя,Препоясанных на брань отвратить он печется фригиян.Вы, однако ж, дела, сильнейшие всяких гаданий,Взвесьте: во пламень, ему дарованный, облекся Тиринфий,[398]Два Эакида[399] уже состарели, и страх не внушаетОтрок иль дева, Ахилл,[400] которым судьбы грозятся.Зрел я, мужи, сам зрел их мужей и стены, и зрел яГрады — но хладных ничто не пробудит. Так что ж, ратоборцы!¹⁵⁰ Выи готовьте свои под ярмо и, презрев триумфы,Меч победительный вы врагам-вещунам[401] передайте!»Речью он доблесть в мужах воспалил; отгоняют любуюНабожность прочь. Уступает Гелен и грозную навязь[402]Съемлет с чела и судьбу укоряет, слезами залившись.Отбытие Париса на похищение ЕленыПастырь Парис[403] им вождем избирается — древле пришелецВ царстве, а днесь наследник царев; нет пользы, что градомПламенник был осужден роковой, когда КиссеидуОгненный сон уязвил чреватую; вырос высокоПламень старинный, сполна сбывается смысл прорицаний.¹⁶⁰ Идет веленьем судеб похитить данайскую дочерьВ путь дарданиец и, чтоб одолеть соблазном ахеян,[404]Прячет обман. Над ольхой[405] ссеченной зубцы не восходятСтен подозрительных; флот его неисчетный по волнамВ миролюбивом бредет убранстве; носит оливуЦарска сосна пред собой: похищенная напоследокУ исступленного галла-скопца (не без воли Кибебы),[406]Звукам дивится она, которы ярятся на бреге.Пышный убор на ней,[407] какого достигло искусствоПосле долгих трудов: сияют борта, начертаньми¹⁷⁰ Гордыми распещрены; облекается великолепнымТиром нос и Тагом[408] корма, вздымается мачтаБлеском индийским, лиет кипарис аромат свой на банки,Парусом правя. Стязаются ветры, кто сможет изгибомЧермным распущенные напружить ветрила: но нежныМанит Зефиры слететься к челну изваянье Дионы.Уж наступал назначенный день, как в глубокие волныВвергнуться флот вожделел; и вот избранная младость,Служащая Приамиду вождю, по берегу бурнымНосится бегом: сия загорелась в странниках пылкость:¹⁸⁰ Глас напрерыв их гремит, и шум подъемлется смутный.Без промедленья, ведя набатеев сонм ополченный,Гектор[409] клевретам своим фригийским пуститься лазурьюБрату на помощь велит; ладьи поспешают наполнитьПри Деифобе вожде пеонийцы; и даже ДионыЧаянье, Анхизиад,[410] с помощным ПолидамантомРати выводит свои. Уж влекла песок раздробленныйВ море армада, рамен и дланей движима силой,Как наконец, святилища с воплем покинув, КассандраСудьбы являет, смутив фригиян. Но медлящий гонит¹⁹⁰ Лахесис лютая флот, со дна исторгнувши цепкиЯкори, и в паруса ударяет буйственным вихрем.Челны свои сочетал с союзною ратью последним[411]Вор роковой, многократ и впустую Приамом молимый,Чтоб с победившим врагом речей он не вел безрассудных,Чтоб, Гесиону стяжав, удалился; коль пленницу волейНе отдадут, пусть грозится войной. Так его наставляет,В помощь фригийцев суля послать, коль явится вестник.Перед очами когда показалась Парису Кифера,Случаем неким вершил, деля отечески воды,²⁰⁰ К Нестору путь свой Атрид:[412] сосну симоисскую видя,Мыслит он, кто, куда и откуда;[413] и в изумленьеОба вперяют царя свой взор в чужие ветрила.Вот как прилежно судьба сплетенье вещей устрояет:Входит враг — Менелай уходит; лаконцев двойчатыхВзявши вождями себе, Агамемнонов град Гермиона[414]Видеть отправилась, зреть вожделея матерь вторую;Прочий стекся народ в достославный Аргос, ЮнонеПразднество там совершить; опустело море, лишилсяКрай тот мужей. Так всему, что прийти хотело, дорогу²¹⁰ Случай могущий открыл и победоносна Диона.Скалы простерши свои, поднимается остров стремнистый,Миртоносящей удел богини;[415] нижняя скрытаВ тайном укрытии часть; кривизной отступающей легши,[416]Гавань глубоку она скрывает. Спокойному брегуВверившись, гонит челны фригийская младость; и кровьюЖертвенной сам олтари Латоиды соседни владыкаПоит, и щедрою он секирою множит даренья.По киферским стремглав молва пускается градам,[417]Что пришел Парис Приамид, и народ, отовсюду²²⁰ Сшедшися, полнит притон. Но лаконянка с ликом прекрасным,Чтобы незнаемых зреть мужей, стопы обращаетК брегу и входит в Гелею она, обращенную к морю.[418]Как известился Парис о присутстве Елены, армадуОн покидает и, вверясь красе, на лик свой надежен,Шаг направляя туда и сюда, вослед Тиндариде,Праздну сплетая стезю в блуждании неутомимом,Ревностны взгляды он на нее устремляет, взаимныйПламень вздувает и вмиг плененной владеет любовью.Ибо, не слишком скор и не медлен в беге чрезмерно,²³⁰ Поступь степенну к красе прибавляет, широкие плечи,Выспрь вознесенну главу. До песка докасаясь стопоюТихой, к лаконянке он стремит изумленные очиИ позабыту ходьбу обрывает; боясь показатьсяЕй подозрительным, прочь поспешливый взор он отводит,Словно дивяся всему, что ни видит. Она, же, являяБольшую скромность, косвенный взгляд посылает и полуулыбкуУст; хотелося б ей и ланиты, и перси нагиеВзорам явить, но стыдливость ее, наставник суровый,Чувства смиряет порыв, и недужное мучится сердце²⁴⁰ Смутной боязнью. Парис замечает, пылает, дерзает;[419]Легкой корысти ему являет примету сулительЩедрый, Амор. Вот и знак ему добрый, кивок благосклонный:Истолкователь и ясный премен сердечных свидетель,Глаз-соблазнитель[420] лепечет вступленье безмолвных желаний.Лишь Тиндарида красу чужестранного злата узрелаЯвственную и напитанные багрянкой ветрила,Уж не знает, как быть, уже готовая руки,Коль он попросит, подать, принужденья уж хочет. Но спутныйЮноше сонм мешает просить. Не спеши же, о славный²⁵⁰ Хищник! Подаст тебе длани она — победит длань златая.Боле казной, чем витийством, возьмешь. Во втором ЦицеронеНужды нет, где богатство глаголет.[421] Твоей пособляетДаже Фортуна татьбе: град, ветер, лаконская дева —Голый, попутный, готовая[422] — служат затее. ЗоветсяМесто Гелея. Здесь крутою волной, возмущеннаВихрем прибрежным, дома ближайшие лижет пучина,Вержет в среду зыбей и в бездне их заключает.Сходные здесь олтари возвела Латониным детям[423]Древняя вера. Здесь ночь провести указует царица,²⁶⁰ В бденьях ликуя святых, и первой сама горделивыйИщет храм и богов с обычным почтением молит.Слышит фригийский о сем сластолюбец; его безрассуднуМысль одобряет, дает ему доступ к предмету желаний,Вящий успех Венера сулит. Супругу похитить,Мирный ограбить алтарь решает он, как победитель.И столь великая ум необузданный похоть колеблет,Что нестерпим для него медлительный вечер — и мнит он,Что ревнивый Титан его завидует счастью.Похищение ЕленыЗападные поразил лучом увядающим волны²⁷⁰ Феб, и искал мореход посреди пучины сияньяЗвезд; земля, и воздух, и понт, и высоты с уходомБога усыплены; угаснул их шум; умолкалоВсё повсеместно, клонясь во праздность нежной дремоты.Но в благосклонной ночи Парис обретая отвагу,Волю богов отлагать не желает; идя за Венерой,Первым он в хоровод невоинственный,[424] в слабые толпыВооруженну тропу торит,[425] взмущая, свирепый,Храмы веселы. О странник! Гимен и супружества святость,Гостеприимство ль тебя не уймет и защитник суровый — ²⁸⁰ Бог, отмститель обид? Беспечная, всё без оглядкиПрезрев, Венера, к стыду ничуть не питая почтенья,К сласти летит и греху. Похищает лаконскую деву(Руки тянет она и зовет его с видом веселым)[426]Муж дарданский — иль сам похищен.[427] Гордись же корыстью,Хищник, твоей, но богов вспомяни! По многих невзгодах[428]Гибель наживши, ты вспять обращаешься, матери мчишь тыФакел, который она не желала рожать.[429] Обреченный,Ты и не знаешь, смертей и смут сколь много в бегущихСтругах везешь. А ты, Геркулесовой влаги тлетворней,[430]²⁹⁰ Беллерофонтова жарче огня, погожего небаНе надежнее, одр супружеский, Ледина дочерь,Бросив, чтоб презренный муж искал тебя снова и снова,Мчишься, похищенной ввек не бывав. Лилибейская заверть,[431]Лай сикулийский, мель ливийская, то, что во всякомМоре ярится, — сюда да прихлынет, волны слиявши,Воды сии возмутит, разорвет отмстительным вихремЛаски их первые глубь морская! дает изменитьсяГрешникам кара,[432] дела запретны разящая быстро.Прервана тишь, и, возмущено зловещею голкой,³⁰⁰ Пьет в неведенье крики тревожны безмолвье ночное;Вслушавшись, где раздается сей гром и отколе волненье,Граждане, вооружась, к двойчатым святилищам идут.Лиры разбиты и стонущи там, из попранной чашиБога разлитого[433] зрят и светильники, кои лишилисьСвеч, и каплющия лампады стекло раздробленно.Тут, дивясь, от какой безвестной напасти обрядыСмолкли веселы, вина прервала какая заботыНабожности, приметы борьбы они видят на брегеИ оглашают весь понт: «Куда, обольститель коварный,³¹⁰ Гостеприимства ругатель,[434] идешь? Отплатил ты достойно,Царский одр обобрав?» Возмутившись, толпа благороднаЗвон оружья подъемлет; с осталой ватагою слившись,Против фригиян идут: а те развертывать парусНе престают, готовя побег, зане не желаютВ брани десницы сплести, презирая жалкую битву.Слава одна наконец побуждает их на плененныхГордую длань наложить: показать готовится каждыйСвой трофей, для себя иль граждан, иль девиц похищая.Возвращение ПарисовоСе он шествует вспять, венца пафосска листвою³²⁰ Кудри победно увить заслужив; зайдя на Тенедос,Деву лаконскую тать утешает, не столь уж отважну,Вспомнившую наконец об отчизне. Но хитрый любовник,Зыбку приязнь любодейки крепя обещаньями, мнимыйСтрах унимая, слоновую кость громоздит ей индийску,Смолы сабейски, поток Мидасов и серскую волну.[435]Пышностью Азии всей,[436] богатствами, кои рождаетВоздуха сладость, морей прозрачность, земли плодовитость,Ложе податливое он купил, в объятья строптивыВторгся и верность скрепил. Не только первой целует,³³⁰ Но и лобзаний его не отводит Елена; налегшиГрудью всей и лоно открыв, прижимаясь устами,Скрыту Венеру крадет; а когда его сникнет Диона[437] —Тайные росы его несет соучастный им пурпур.[438]О преступленье! Могла ль, сквернейшая, сим вожделеньямТы отсрочку давать? твое ждало сладострастьеЛишь покупателя? Мощь удивительна нежного пола!Выгоды ради жена сдержала бездумную похоть,Радость дарить не спеша, пока не заплатят улыбке.Весть,[439] долетев, веселит фригиян; Приамов яснеет³⁴⁰ Лик безмятежный, на нем приметно редеют морщины;Горе, недуг души, и зима из мыслей уходитЗлая; желаний своих внимая вещаньям, он чает,Что Гесиону вернут, коль выдать Елену ахейцам.Гавань покинув, еще песков не коснулся сигейскихМуж дарданский, как идет народ во сретенье, мнящий,Что заслужил он триумф. Те, гордой повозкой влекомы,В воздухе путь свой вершат;[440] другие, упасть не страшася,Скромною поступью ткут дорогу свою, удоволясьСлужбою ног, и — сколько у них к новостям прилежанья! —³⁵⁰ Мчит, задыхаяся, чернь инахийскую видеть невесту,Презрев работы свои, ремесло кормящее бросив,Прибыль забывши искать, лишь бы красную зреть им добычу.Если ж кому в высоких плечах отказала и в стройнойШее скудная стать, забирается тот на высокуКровлю или же, став на носки, изнуряет суставы,Скромным ростом своим в высоту протянуться стараясь.Распространившись, красы ее слава народ возбудилаК соревнованью — узреть Елену. Она же стыдливоЛик свой несет, очами кругом не водя, оказуя³⁶⁰ Скромность толпе благосклонной, ланит лучезарных смиряяСветлость румянцем своим.Пророчество КассандрыКогда, царевна-вещунья,Слышит верную весть Кассандра, что к ним воротилсяС чудищем уж роковым[441] Парис, с женою лаконской,Реет к треножникам с пеней она: говорливы подноситВетви[442] к устам и, не зря вопрошавшая бога, выходит,Преисполнясь судьбой.[443] В пророческом зраке сияетБога исторгнутый гнев, и его исступленная властностьСлабые члены ее потрясает. Выей вращая,Плечи власами одев, со взором, сеющим пламень,³⁷⁰ С быстрой пременой в чертах, то стекла она вдруг зеленее,То она пламенника багряней, то букса бледнее.В сонмища знати она с таковым вторгается буйноВидом и, трепетный шаг едва, хмельная, сдержавши,Так, Тиндариду узрев, начинает: «Не та ль ты юница,[444]Коя, на нову ступив пастьбу, отечески стойлаБросила, тож и супруга-быка, в нечестивый пустившисьБег, говорят, чтоб у нас женихов домогаться бесстыдно?Мужи, за дело! так бог вам велит[445] — огнем иль водоюПламенник материн[446] вы истребите, да не совершится³⁸⁰ Гибель, пропетая мной!» И по кратких пенях стихает,И протяженный вздох отпускает бога на волю.Тут веселье в толпе цепенеет, и общий сникаетПлеск. О, если б они пророческому покорилисьРаспоряженью! Но гнев пробужденный подавлен почтеньемК их царю, и цепям предают недостойным Кассандру.Царь же Елене дает утешенье, вздохи стенящейОт укоризн неожиданных он унимает и яростьБурну пророчицы, речь, на попреки поспешную, хочетОн оправдать: глава-де безумная буйствовать нудит.³⁹⁰ Без промедленья дворец убранством полнится пышным,По указанью царя украшен, и светоч постыдныйВзносит Гимен-любодей. О, лучше б во мраке бездонномСкверна погрузла сия! Что пользы — титлом священнымГнусную связь осенить? Облекается тайная гнилостьЛудой златой, овчиною волк, нарывы виссоном,Но от Молвы не укроется ложь.[447] Одна быть супругойДвум не способна: пока супружества первого в силеВерность, другому она не жена, но добыча постели.Приготовление греков к войнеКатится тою порой по пределам греческим скорый⁴⁰⁰ Плач и все рубежи, стяжавшие имя Европы,[448]Зыблет ратной молвой. В одном[449] уязвляются разомВсе: оттого ль, что обида, царям нанесенная, жарчеВоспламеняет народ, иль войну на царства наводитЗависть, иль каждого та печаль уязвляет, котораВыпасть могла и ему; то, свершенье чего б ослезили,Что претерпеть бы могли, оплакивают. И единаДума у всех — пресечь ко греху такие влеченья,Страхом супружеский одр освятить. Указов не ждущий,Мчится поспешно народ; военный пламень родится⁴¹⁰ В душах трусливых, в отважных растет, и чернь безрассудноАлчет сражений. Идет опустелы утешить пенатыСонм владык — и те, коих мыс воздвигает Малеи,[450]Коих Ларисса блюдет, коих Греция вся породила.Должно ли мне исчислять[451] — вслед гласу, что истину молвит, —Точной чредою все данаев мстительны рати,Все места, всех царей, и сколь многие зыблют пучинуСтруги? Однако ж Камен знаменитых, я мыслю, сей список[452]Может славы лишить, досаждая нежному слуху.Все ж, коль вниманье не вянет еще благосклонное, молвить⁴²⁰ Вкратце хочу я о том и числа означить печатьюСоединенье челнов: тут дважды один их, и дваждыСто, и десятью сто, браноносных, кои отвсюдуБухты Кекроповой зыбь зовет,[453] Аполлоновы волны.Рати сюда, оружье сюда приходит; отселеФлот военный отправится в путь: так верховныя властиПостановил указ, и вожди согласилися в этом.Потопление Кастора и Поллукса[454]Вот, разгласясь, фригийски дела поразили лаконскихМужей двойчатых: они закипают, стрекает их горе,Гнев обоих мутит. Не так скорбят в разоренном⁴³⁰ Логове львы разъяренны, не так перунна перната[455]Над немого гнезда горюет незапною тишью.Без промедленья на струг восходят и, Лесбос покинув,Бурный покамест их дух и свежая ярость дерзаютНа неостывши дела.[456] Себе спутников не дожидаясь,Зыбкой стезею летит заботлива преданность.[457] ПрямоКастор правил; песков уж коснуться хотел илионскихГибель несущий челн. Но фригиян защитница, чернаНочь заступает им путь; ополченного воздуха яростьСвищет и вихрем двойным[458] на ветрила их нападает.⁴⁴⁰ О сия преданность! ближе нее ни единая к БогуДоблесть не станет. О блеск нежнейший братской любови!Только одно несогласье могло меж братьев проникнуть —Розные страхи иметь: из них опасается каждыйСмерти другого; колькрат на них ниспадает пучина,Бок заливая челна, обреченного в бездне погрузнуть,С поднятою головой нападенье пучины стремитсяКаждый первым приять, и оба так возглашают:«Злая Фетида, ко мне, ко мне, Тритон жесточайший,Грозы сии обрати, буруны великие двигни;⁴⁵⁰ Но его ты, молю, пощади». Налетает впоследокБуйственный Нот, и для их корабля нет боле надежды:Ледины юноши тут, друг другу выи обвивши,Вместе рожденны тела в совместной кончине слагают.[459]Так перестань, Кекроповых стран тлетворная вольность,Производить приблудных богов![460] Не басней даетсяНебо, но доблестию неложной. В пучине слепоюЯрью[461] потопленных ты на верхи возводишь небесны,Сходство с Юпитером им ты даешь. Коих пламень по ветру[462]Иль по волнам размыкал утес, достигшими мнишь ты⁴⁶⁰ Звезд и обманываешь народны мольбы и куренья.Бурей проглоченным дав Тиндаридам небесные выси,Басня аттическая[463] восход Поллуксов с паденьемКастора мнит сочетать, очерёдную смерть искупая.Но, отрицая в них божество, на обоих свирепаМещет Атропос сеть, которой с недужными крепких,Грешного с чуждым вины, царей с бедняками равняет.Лесбос только один отрицает, что Ледина отрасльСудьбам сдалась; вослед пропавшим пустившись лаконцам,Ни у фригиян, однако же, их, ни средь волн не находит,⁴⁷⁰ Мыслит, что боги они,[464] и в бесплодном почтении полнитГрад божествами, олтарь куреньем, мрамором храмы.Так смехотворная вера[465] и мнения ложные бриттовЖдут Артура досель и будут ждать его вечно.

Перейти на страницу: