Читаем Илиада полностью

Илиада

Уж процветает Приам, в многочисленном счастлив потомстве,[189]Счастлив в браке своем, в рубежах отеческих счастлив,Боги и судьбы когда б разрешили, когда благоденствуДлиться далось бы.[190] Но зрит Аллекто:[191] сокрушенная еюЛучший вкушает удел твердыня — зрит и пылает,И, вкруг ланит и висков со змеиным клубком, в озлобленье,«Мне ли, царице, — речет, — Эреба, владычице мираИ — надеюсь! — небес, досаждает смертное царство —Вечному? Стыдно, увы! ликовствует Троя живая¹⁰ После данаев, моих орудий. С нашим триумфомСпоря, не признает пораженья? Так рухнется скоро,От колыбели мне уступленная!» С пенями симиКраткий Приамов покой отняла, за сестры похищенье,Рабскую прялку и плач неотмщенный его укоряя.О людей и вышних отец! коль печешься о горних,Что человека томишь? Иль затем, что земли он насельникЖалкой, ты презрел его? Отлученные души от света,Подлинно, в слезы и в ночь ты ввергнул. Отец наилучший,[192]Сжалься! души ты вновь в небесах водвори или защиту²⁰ Дай мертвецам твоего изгнанья! Что мучит несчастныхГнусной ярь Аллекто? что Пергам она давит великий,В коем на стольких богов надежда? Преславная дева,[193]Медлить оставь, не дай сей кремль, твой чертог, уничтожить,Оцепени ты Медуз, Горгону простерши, стигийских!Вот, с тобой олтари хотят разделить и куреньяФурии, зла пестуны, и властителям ночи молитвуСлать наказуют. Стеной градскою охватывать небо,В гражданах числить богов — едва ль Тисифона оставитЭто без мести;[194] ее царю отказав в поклоненье,³⁰ Злобу, рожденную им, искупит фригиец. ПечальюГнева бездонного,[195] сна не знающей скорбью теснимый,Ум Приама влекут противные думы:[196] то МарсомМнит Гесионы искать, то страшится войны — и впоследокТвердо решает: мольбам прилежать, испытуя пеласговЛестью. Таким наконец глаголом посла АнтенораОн наставляет, в письме небольшом заключив порученье:[197]«О властительный род необорных пеласгов! доселеАзии крепкой была свобода, бедой никакоюНе потрясаемая. Отказала в приязни Фортуна,⁴⁰ И державы глава поникла. Но от ГеркулесаПасть — наименьший позор;[198] сей рукой быть повержену легче.Так как смиренным приязнь подается, царя совлекаюсь,К жалобным я мольбам снисхожу. Так Индия Вакха,[199]Кира так Крез и так, о Кир, просил ты Тамиру.Первоначальной когда б устремлялася Парка стезею,Сам я внимал бы мольбам и, дело справляя двойное,Или судьей руководствовал мир, иль брань — полководцем.Боги, сколь злая, увы! смеется Эринния миру!Ратником я уходил, воеводой свершал я сраженья,⁵⁰ Был победителем я. Что ж триумфом ласкала восточным,Горький смертями возврат готовя мне, о Фортуна?Это ль приличное мне торжество по трудах толь великих?Так заслужил я прийти к тебе, Троя? Каким ликованьемВстретить ты мнила меня? О свирепый, навеки плачевныйДень возвращенья, когда урон горчайший отчизныВзору и слуху предстал! О если бы созданный нами(Иль для кого я создан) пресек клинком неприятель[200]Жизнь многоскорбную мне! Иль скипетр и власти вершинаСладостны мне, когда об отце и братьях погибших,⁶⁰ О Гесионы татьбе когда вспоминаю я? Сжалься,О мирмидонян великая знать! Над родителем плакать,Опустошенный дом созерцать и падши пенаты —Будь мне довольно! слезам утешение сим, ГесионуНам воротите! прошу о малом, но дару подобноЭто великому:[201] жизнь и с нею спасение властныДать бездыханному вы». С сею жалобой теплый пролилсяДождь по лицу у него и письмо приявшего мужа.Тою порой, как Зефир сулит ему кроткое море,В путь грядет Антенор; взяв наказ государев, по волнам⁷⁰ Он магнесийский предел пролетает, высокую Спарту,Пилос, вещатель судеб.[202] По немногих днях он оттоле,Плача над тщетным трудом, уходит: ни мощна Пелея,Ни Тиндаридов двойных не склонила, ни старость пилосскуЦарская речь. Наконец счастливого в град Теламона[203]Путь направляет посол, и Лахесис следом повсюду.Свадьба Гесионы и Теламона[204]Блещет высокий чертог; орошенная щедрой багрянкойЧервлень рассеивает в палатах сидонскую роскошь,Праздничный день возвещая, когда устрояет державныйБрак Юнона. Все торжество прославляют веселым⁸⁰ Плеском, и своему народу первую битвуЧревовластительный гений[205] дает, пристоять при трапезе,Яства чредить веселясь. Изобильную жажду рождаютЧаши несчетные тут: питье повторять и различныСравнивать лозы отрадно. С повадкой учтивой вельможиСвой осушают киаф, но охочие выпить клевреты[206]«Эй, Гименей!» гремят, из златых приглашая друг другаКубков отведать; а смешанный люд, который с британскойЖаждой[207] стязаться бы мог, к питию непреклонному свычный,Простонародные рад стаканы и трезвые вина[208]⁹⁰ Царским питьем заменить: искупает отсрочки утехаРедкая, трудится зев, покамест уж разум мутится,Никнет язык, двоится светильник, колеблется поступь.Многообразные сонм остальной развлекают созвучья:Систры одним и лира другим; мелодичного пеньяДар изъявляют врожденный другие: довольствуясь жилойГорла, искусством они небрегут и струнного звонаГласу на помощь они не зовут.[209] Украшение каждойМузе — милый ей глас и дар, внушающий гордость.Общим, однако же, тут не все причастны утехам:¹⁰⁰ Видно меж сверстниками согласье: ведет с сединоюСтарец беседы свои, забавляется с младостью младость.Но, ступивши пред всех, музыкант[210] изливает первиныТакта, глаголом таким хоровод развернувши послушный:«Громче, сограждане, плеск, Саламина богатого дети,Громче плещите вы! В брак с Гесионой, сестрою Приама,Наш победитель грядет». Гремят все купно: «На счастье!»И сугубят свой клич: «На счастье!» Он же, певучийС плектром их лад согласив, таково им в слух начинает:«Рода данайского что праотцам, изумляемся древним¹¹⁰ Что мы сраженьям?[211] Скорей нам дивен быть должен рожденныйНашим веком, отец вселенной,[212] мира заступник,Амфитриониад, сугубою осью хвалимый;Помощи чьей, дабы им одолеть свирепых Гигантов,Звезды взыскуют,[213] двойным ополчиться желая перуном.[214]Немилосердной Юноною он, обвинителем тяжким,Подвигами не унят. Сперва колыбель возвещаетСилы, едва рожденныя, плод; испугался НемейскийУжас его возмужалых рамен; Эриманф по отгнаньеВепря снова вздохнул; победительной палицы жертва,¹²⁰ Криту свободу дал бык; оплакивал вождь иберийскийОны богатства, что Как сокрыл в проклятых пещерах;Ни возрождение змей лернейских, ни Цербер огромный,Ни лапифы его не смирили; драконом хранимыйПлод он унес; чуму он ливийскую поднял на воздух,Тяжким искусством своим научив звездам супостата,Бывшего лишь геометром досель; Ахелой в ратоборстве,В бегстве оплакал Несс воспалившееся сластолюбье;Он одрисийских коней истребил, от оружья отставилОн Ипполиту, смирил Стимфалид он луком суровым.¹³⁰ Не земля лишь одна, пред тобою в долгу и созвездья:[215]Нес ты их сам и будешь несом. Великий, счастливуБудущность, знаменья ты подари веселы супругам,Нашу песнь благосклонно прими! Вели — и отыдут[216]Чудища прочь, засмеется Гимен, улыбнется Юнона,Впредь уж твоя. Пусть Геба родит Сатурнова в небе,Пусть и нова жена владыки нашего». СноваПлеск по чертогу звенит, и праздничный гомон в народе.Но смущает одна неулыбчивым ликом веселыйПир Гесиона. Плеск ей презрен, пожеланья немилы,¹⁴⁰ К титлам своим равнодушна она, не гордится приданым,Новый не дивен убор для нее. Зрит себя похищенной,Горько скорбит и, когда возглашают царицей, пугаетИмя царицы ее, полонянку: вольна, но не верит;Вняв повеленью, взойдет боязливо на одр принужденный.Птицы хотя для иных распевают, красною лиройБрачный удел веселя, но ей, суеверной, всё мнится:Нощескитальна сова ей вопила, и филин зловещий[217]Сел на кров, и несли Ахероном рожденны стигийскимСестры ей пагубный огнь. Увы, слепотствуя в грядущем,¹⁵⁰ Лютого сколь породит врага своим близким,[218] не знала.И подносимое ей отвергает питье, подносимыйКубок, и в чашу она безмолвное горе вливает,Слезы впивает свои,[219] на еду глядит равнодушно,И громоздятся пред ней, голодною, снеди обильны.Скорбный тою порой прибывает скиталец фригийский[220]В гавань твою, Саламин, и, Палладиной ветвью внушаяБлагоговенье, к кремлю высокому близится. МедлитДвор опознать его; тут земляка признала фригийцаНова невеста одна: стыдливая, свой отвращает¹⁶⁰ Лик и дивится, таким от него внимая моленьям:«О скиптроносного ветвь Юпитера, только одноюСтепенью сын от него отстоящий,[221] пеласгами чтимыйЗа справедливость, в войне могущий! вся тебя молитТроя с вождем, Теламон. Явите милость, граждане, —Первым же ты: трудам на земле и на море толиким[222]Втуне погибнуть не дай! Впоследок чрез тягости многи[223]Прибыл я, прибыл сюда. Зрю ту, коей послан добиться,Зрю Гесиону. Сего, воистину, не одобряетБрака Юнона: найдет ли в победнике пленница радость,¹⁷⁰ Скорбна — в веселом, слуга — в господине, варварка — в греке?Так верни ж ее! Много невест горделивых в Европе,Знатных светочей[224] здесь столь много — рожденную с долейЛучшей, другую найди! Родилась под жестокой звездою,Обречена на татьбу, она добычей нетруднойИдет любому, всегда грозою над ней похищенье.Дев арголидских познал Алкид и тот, кто в обманыС Поллуксом вводит всех, и Пелей познал их, и Нестор.Легким согласьем тебе Гесиону, корысть небольшую,Выдали б, в эти б меня не нудил пуститься пределы¹⁸⁰ Несчастливый Приам,[225] когда бы останок малейшийРода его возмещал урон, претерпенный отчизной.Он признает, что тебе, не богам, должна она жизнью,Рад, что ее ты ему сохранил». — «Ему? Теламону,Лучше скажи! — кричит Теламон и, срывая лобзаньеПлачущей девы: — Сии заслужил, — он молвит, — объятьяЯ лезвеём». И, так посла перебив, поминаетСлово диркейское он: «Держу и держать буду долго».[226]Встретив отказ, по зыбям восвояси уходит фригиец;Отчих достигнув полей, он свое повествует скитанье¹⁹⁰ Гражданам, брак Гесионы, закон, нимало не чтимыйРодом пеласгов, и к брани зовет. Подозреньем неправымБолен,[227] Парис: «Не верьте, — речет, — смеются над нами,О Дарданиды! Дивлюсь его оживленью: своеюВыгодой занят,[228] надежд не исполнил он наших; о частномМысля, про всех позабыл. Худой государству поборник,Кто погрузился в своё; меч нужен не хладный нам, еслиРанена кровная связь. Готовьте мне струг и ветрила!Я пойду, я пойду. Препона для Гектора,[229] мелиНе устрашают меня, ни враг, ни оружье противно,²⁰⁰ Ни затрудненный вход в их области. Горние силыМне благосклонны, и путь указуют, и дарят надежду.Дивную вещь я, вожди, но правдиву — внемлите! — открою:[230]Мужа оставить готовясь, оплакала Паллантиада,[231]Что поднимается день, но уж зной, возрастающий в силе,Хладные слезы ее осушил; меня же стязаньяСладкие дебрей влекли — пустошить логовища, летучейДичи реять вослед, поспевая за быстрым молоссом.[232]Скоро поднявшися, мы сетями, устами и слухом —Хитростью, гласом, чутьем[233] — играем сражения, сетью²¹⁰ Ловим, устами тревожим, слухом исследуем, купноВсе вторгаемся в дебрь. Меня же мание божьеВ край отдаленный стезю проторить, во глуби дубравныГонит, на тайны богинь мне давая ловитву затеять.Царь идейских долин, премного Феба достойный,С непререкаемой лавр высоты свои лиственны кудриРаспростирает и, чернь дубрав смиренных изгнавши,Уединенно живет, ни с кем свою тень не мешая.Прочая роща вся почитает киррейскую младость,[234]Верх высокий склонив; и, вспять отступивши далёко,²²⁰ Листья свои, что простора себе опрометчиво ищут,Тщится сдержать, со святыми страшась сомкнуться ветвями.Бог иль случай сюда — но, подлинно, промах отрадный[235] —Вывел меня, от друзей оторвав. В сей тени покоясь,Лавру дивился я, что по праву младости стойкойНе увядает, когда Юпитер пременится;[236] дивенБыл мне и Эвр, листву ласкавший шепотом, тайнымВеяньем в кроне дыша, когда мне исподволь томнуПраздность влиявший сон, очей моих тать, попеченьеРазума остановил, разогнал обаяньем заботы.²³⁰ Так, главу опустив на дерн травянистый, простерсяЯ, в утехи богов погруженный; не мечтанье пустое,Свычное черни, со мной играло,[237] но царским виденьемВзыскан я был. Великого вдруг жена ГромовержцаИ Венера и с ней Паллада пред утомленныОчи явились. Из них величайшая,[238] речь устремивши,Дрему начавшуюся оборвать, казалось, готова:Распря богинь о суде красотРечь Юноны«В дебри фригийские мы пришли, дарданиец, — супругаМощна Юпитера, я, с Маворсовой купно Палладой,Купно с Венерой приветною. Радуйся! Се наш питомец[239]²⁴⁰ Дал тебе то, что сама обещать устрашилась бы Парка, —Суд над звездной красой. Жена Громовержца едина,Я, управляющая тройной державы законом,[240]Коей Нептунов бурун и Тартар Дитов послушен,Звезды Юпитера; коль судия похвалит меня тленный,Дела мне нет; я вернусь к Громовержцу не менее милой,Если на лике моем в сомненье замедлится смертный;Долгий взгляд — изумления плод. Чтоб не мнилася лживойВесть, котору Молве, слуге моей,[241] должно рассеять,Зри мою наготу — и боги зрят ее редко!²⁵⁰ Шествую так я на одр Юпитеров. Ну же! ПалладуКто бы Горгонину, кто бранолюбну Медузу[242] дерзнул быС сими сравнить ланитами! Стыд не весь еще изгнан,Страх чтоб народный, бич толпы, истребленья глашатайУжасом быть приятен хотел! Мой совет, о гневлива(О! я хотела сказать: «богиня»):[243] мечу тут нет дела,Змей своих отложи, совлекися бранныя сбруи,Лик свой взору яви, чело обнажи, да отыдетШлем, заключенным под ним позволь вздохнуть ты керастам![244]Нам ты открой, что страшного шлем, что стыдного щит твой²⁶⁰ Прячет, и похвалу осмелься снискать справедливу!Блеском ли мнишь ты стальным, воинственным златом добитьсяХочешь награды красе? Ошиблась, свирепая, горько:В стали ужас сокрыт, на шлеме злато сияет,Кровь напоила меча рукоять; так мудрая носитГрозны отрады с собой и нравиться хочет Минерва!Молвишь, Юпитер отец твой?[245] Какая из наших наложницГоре решилась себе породить? «Но матери, молвят,Нет у нее». О стыд богов![246] Оттого ли кичитсяДумы, приличные мужу, иметь, украшаясь прозваньем²⁷⁰ Мужественной?[247] Ненавистная всем, богов изнуряет,Смертных ничтожит она. «Но она Маворсова», молвят.Так! ибо воев морит.[248] «Но Паллада». Да! с палевым ликом[249]Иль потому, что Палланту гортань рассекла она. ВкупеЦвет и губящая длань ей дают сим именем зваться.Ты же[250] — о грех! — своего утехами щедрая пола,Женщина больше, чем дал закон, сластолюбней, чем должно,О Венера, прийти за наградой красе ты дерзаешь?Или не ведаешь, с кем ты верстаешься? Впрочем, поверитКто такому числу подобных Юноне? Единой²⁸⁰ И несравненною я пребываю. Когда дальновидноМир устрояла свой Природа,[251] супруг без супруги[252]Был — и с суровой брадой, едва зацветшей на лике,Был он еще, как рекла ему матерь Природа: «Что медлишь,Неба наследник?[253] Что ищешь, твоё: днесь связана кровью —Будет и лаской;[254] сестра — и будет супругой. Едина;Избранная из многих тебе,[255] однако едина;Сходных которой земля не упомнит, не видели звезды;Плод несравненный она принесет».[256] И в объятия брата,Судьбам противящуюсь, меня привела. И, желанье²⁹⁰ Зная свое, он сестру соделал общницей скиптра.Пусть же моей красоте Эрицина[257] вызов бросает —Избрана я женой Юпитеру. Или пафосскаСтать ей богиня могла? Отчего бы и нет! РодиласяСлавно, из пенных пучин сгустившись, из ятр отсеченных.[258]Дать готовясь Юпитеру чад, и тебе бы, о Маворс,[259]И всему свету б она рожала; с ней неба наследникНизменным бы осквернил златое царство металлом —И не умевший стяжать ни намеками Феба, ни сетьюМстительною[260] ни спокойную ночь, ни супружнюю верность,³⁰⁰ Леностней средств бы искал Лемносец отмстить за чужуюСкверну[261] и о своей уже не вздыхал бы любови.О фригийце смолчу[262] — кто утех ее славных не знает?«Но златая, любезная, кроткая».[263] Кроткая строитКозни, любезная бед, златая ищет дарений.Прежде, помню я, власть прекословить Юпитеру[264] нашейТолько была. Где тогда обреталась Венера? Пришла лиТретьей она? Где Паллада? Четвертая, коли б позвали?Только одна пред судом Тиресия стала Юнона.Но умолкаю.[265] Смотри, фригиец, как можно Юноны³¹⁰ Милость обресть, несущей скиптр, дарующей злато.Мир дивится столь пышной казне, столь могучие царстваЛюдям кометы[266] дают: выбирай же скипетр и земли!Что ни начнешь, какие ни примешь решенья, Юнона —Знаешь — Юпитеру вечно мила:[267] верша над ЮнонойСуд, Юпитеров суд не презри». Вещая надменно,Царственный облик она хранит, черты горделивыК речи прибавив своей, гнушаяся видом молящим.Идет пред общий взор Паллада, второй начинаяРечи держать, в своем несомненно уверена деле,³²⁰ Из плодоносной груди износя священные речи:[268]Речь Паллады«Велия матерь богов (не оспорю), жена Громовержца(Не позавидую) всю мою, славный фригиец,[269] заслугу,Сколько ни есть, истребила. Свидетельствуюсь я Олимпом,Морем, землею: мне и не мнилося, что при оружьеВ бой словесный грядут богини: болтливого полаЗдесь я стыжусь, здесь меньше могу, чем женщина может:Марс мне ведом иной. Позорна победа, коль славыБольше победника взял побежденный, — нашим триумфамЧесть неизвестна сия. Но к чему царица витийством³³⁰ Клонит своим? Богиня она — уступаю: и дажеВысшая всех. Раздавать десницею могущею скиптры,Общницей быть Юпитеру — в сем не стязаюсь. ВладеетПусть она тем, чем кичится: меня ж скуднейшая слава —Если тут саны нужны — украшает: но коль меня нудятВспомнить славу свою — не без дарований Минерва!Коль о моей красоте, о родителе или о нравахСпросят — в чувствах царит стыдливость, Юпитер отец мой,Лик мой очам судии предстоит. Краса, родовитость,Нравов убранство — не здесь ли они? Коль богини отрадой³⁴⁰ Брачною, веном своим и детьми обыкли хвалиться,Девство усладою мне одно, не терпящее срама;Брачным одрам не вредит,[270] мужей не печется застигнуть.Славный Парис! моим браням мужи, моей пряже девицыИ лавроносны моим прилежат песнопеньям пииты.Оба племени[271] мне утехой, и всем я любезна.Что ж я об этом пекусь, что к хвале стараюсь прибавить?Нравов моих недостойно, я мню, и приемов стыдливыхСтолько себя похвалять: своих достоинств разносчикСлаву бесславит[272] свою. Но поскольку днешняя тяжба³⁵⁰ Доблестию и виной ополчилась, послушай Минерву,Боле в молчанье заслуг имущую, чем в самохвальстве!Царством подвижным когда был мир потоплен старинный[273]И все пятна земли волною отмстительной стерты,С солнцем Верность взошла; а вскоре и прочая доблесть,В бегстве издавна, землей оскорбленная грешною, в лучшийМир возвращается: тут неспешное Благоразумье,Победоносно Терпенье и милостиво Благочестье,Скромность веселая и Простота неистомная, Ревность,Трезвая в деле, бедой никакой не колеблема Стойкость;³⁶⁰ Странникам милая Тишь[274] и страж вселенной, Согласье,Правды и Прямоты оплот.[275] Без защиты стоялиСестры, имущие зреть весь народ и Девкалиона,И призывали вождя, зане не казалось спокойнымПоприще их и, хоть изгнаны все были Фурии в Тартар,Страх оставался. И вот, породить готово Минерву,[276]Восколебалось чело Юпитера: все возгремели,Бурно кружась, небеса, и радостнее не бывалоДня для богов.[277] От отца такового приявши рожденье,Путь открывает богам, изженяет Дир[278] и чудовищ,³⁷⁰ Доблестей страж,[279] предваряющая их движенье Паллада.Вот Юнониной брани предмет; ты зришь, дарданиец,Мощную Марсом Минерву, чья длань умела грозливуФлегру сломить. Я зрела — о том рассказать ли? Но все мыЗнаем, как изнурены Энцеладовым пылом Циклопы,Сотню колчанов и стрел Ниобиных презрел сторукийВраг, как неба искал Тифоэй, задыхавшегось МарсаОдолевая.[280] В тот час где Маворсова зрелась Юнона?[281]Хоть числом бы могла пособить, подступила б поближе,Ради скиптров своих ополчась![282] Почти на небесном³⁸⁰ Ложе с Дитом своим обнималась уже Персефона,Как напоследок, с одров боязливых Сатурния прянув,Так вопиет: «О Паллада! увы нашим судьбам![283] что медлишь?Нас теснят!» Я пришла. Медузы, Горгониной девы[284]Мощь понимала она, понимала, что злато сияет,Сильно не блеском одним, когда небо, скиптр и пенатыРобкой вернули мы. Пусть теперь она неблагодарна:Наше деянье — и царство ее,[285] и с Юпитером мирныйСон! Но когда поборать я бессильному стала Олимпу,Тут и “богиней” меня, и “мужественной” нарекали.[286]³⁹⁰ Вами свидетельствуюсь, о боги, в коликих дерзаньяхГрудь и глава трудились мои», — и их обнажает,[287]К небу очи воздев. «Вот стыд, вот ужас шеломаИ щита, вот Юнонин укор.[288] Родил ли керастовВышний Юпитер? Кому поношения мечет, пусть вспомнитИ пощадит богиня своих. Рожден был могучийЕю Вулкан — пускай: не завидую, что со стопоюСлабой на брань он грядет, что кует он цепи искусно».Так речет и, косой метнувши взор на Венеру,Молвит вновь: «О дела, достойные смеха пиитов!⁴⁰⁰ Вот, порождает слова, имена вращает,[289] безделкиДев Пиерид перенять и наши не брезгая листья.Худо ж училась она иль память слабее, чем должно.[290]Имя Палладе пришло от «паленицы», но с высокойБлеском заслуги едва сравнится славное имя.[291]Славный Парис — для чего изливаю, докучная, истинМножество, славой дышу, расточая слова? оскорбила,Может, богов я: но вслед за примером иду;[292] подневольныйГрех извинителен. Речь недостойную внял ты Юноны —Но умолкаю.[293] Рекла — признаюсь и скорблю — горделиво⁴¹⁰ Я, но неложно. Триумфов красы, изнеженной славы[294]Я не ищу, чтобы в низменных мне ослабнуть повадках,В подлых забавах. С таким обличьем дивным Венера,Ловчий людей, пусть цветет![295] Увы, добродетель исчезла!Если бы боги судили меня! Воздвигает КипридаБрани на всех, побежденным мила, и кичится, что властиМир подвергла своей. Сколь редка секира златая,[296]Сколь к добронравью любовь! Раздробляет сердечную крепостьСладостный яд,[297] любезная топь, безумие льстиво,Нежное зло, веселый недуг. Так жаждет присвоить⁴²⁰ Гибель продажная мир, Венера, на всех нападает,Стрелоносца обняв своего,[298] и, пример подавая,Марсу она и Вулкану родит.[299] Быв скромнее когда-то,Смертных довольствуясь гнуть под ярмо, не гнала она звезды[300]В сети и в стадо свое, не разила кротким перуномБога перунов,[301] и Кинфий еще на пламень сильнейшийВо изумленье не зрел, и страсть Трезубца в ту поруНе закипала среди пучин, и мог справедливоЗваться Свободным Вакх.[302] О стыд! Эгеоново чадо,Местница поздня,[303] богов донимает, неба взыскует,⁴³⁰ С хладным изверженная отцом,[304] лишенным срамного…Рдеюсь я продолжать. И меня, упорна, всемощна,Подлинно, тщилась прельстить Венера: но отступила,Ибо я стереглась; будь бы мир проницателен так же!Сколь ее ласков обман! Но всех свирепей учтивыйВраг. С лукавым лицом,[305] помощницею притворяясь,В скорбь превращает любовь, расторгает меж градов союзы,Тверди крушит она, всё во внезапного Марса ввергает.Рати соступятся — тотчас она отступает;[306] в кипеньеБрани она холодна. Тут оружье помощник: Паллада⁴⁴⁰ Служит, Венеру ж корят. Ее промысел гнусен: стрекаетКротких, крепких она бессилит и тянет в добычуМир, которому шла добычей. Проступок взаимныйВо обоюдном стыде утешенье достойное видит.В ясный вид не могу многоликого втиснуть Протея —Все перемены исчесть, весь запутанный норов ВенерыЯ не примусь.[307] Довольно того, коль, по неким намекамУзнана, не обольстит беспечных. Но скажет ли кто-то,Что не предупрежден, коль примером ему вся вселенна?О Приамид величайший, коль я прославляюсь во всякой⁴⁵⁰ Храбрости Марса, тканье Арахны, учености Клио,[308]Коли длани твоей будут нужны даренья Минервы,[309]Коль вам заступа нужна, коль в вашей Палладиум блещетКрепости, коль за красу достойна дева награды,Мание дай и, судья, судьбу Илиона не презри!»[310]Кончила. Вид храня, ее мыслям и речи приличный,Веждами вкруг поведя, садится. Встает тут Венера,Осью привезена идалийской, и глас разрешаетС некою скорбью, но взором тиха и челом безмятежна:Речь Венеры«В коих, увы! племенах, Сатурна свободная дочерь,⁴⁶⁰ Я изгнанье сложу? Кто дружен мне и любезен,Если, богам ненавистна, брожу, коль, неба беглянка,Следую судьбам моим? Но вы, в сем мире счастливомБодрою верой дыша, вы, кому не свойственна зависть:Коли добра и мягка, никому не тяжка я, Диона,[311]Взвесьте, что с делом моим приключилось, отколе волненье,Грозы отколь! С той поры, как свет узрела впервые,Я утешала людей, гнетущи труды облегчая,[312]В тягостных я их жалела бедах. И мужи благодарныХрамы общественны мне возвели, и снискала я ладан.⁴⁷⁰ Вот и вражде, и гневу вина. Пожалейте хотя быВы, к кому я изгнанницей мчусь! Обвиняема небом,Мир, где жила я, молю: своего гражданина спасите!Юности цвет, о Парис, упованье мое! говорившихНе упрекну я богинь;[313] ведь кто порицать бы решилсяЛад их священный иль с ним состязаться? Но истину молвитьКоль мне позволено — ты, прославленный юноша, знаешьВсю событий чреду и основу нынешней тяжбы,Все изложившим ты внял их речам. Свидетельством лика,Красноречьем чела, очей суждением должно⁴⁸⁰ Спор наш было решить. Так что ж здесь гремит откровенностьВооруженная?[314] Будь она мягче, будь и стыдливей,Дщерью Юпитеровой и девой Тритонию можноБыло бы чтить. «Но зовется по праву из Муз величайшей».[315]Не отрицаю — ей нет в искусстве вымысла равных;Пишущих ложь наставляет она, наставляет покорнымСлухом играть и водить в суетах незрячий рассудок;В темных намеках когда, напыщаясь изысканным вздором,Речь о Филлиде ведет, Гипсипиле,[316] о наших сраженьях,Басни продажны ее украшаются лавром священным.⁴⁹⁰ Если ж для нынешних битв столь гнусная вымысла вольность[317]Ей пригодилась, хотя б надлежит провести различенье —Кто, что, зачем! Ведь даже хотя б совершенной из мозгаВышла Юпитерова, но глаголом хладным и стыднымДевичью славу свою разрушает ученая дева.Пусть, оружье схватив, домогается мужеской славы[318] —Будет Венера довольна своим. Пусть грозится кичливо —Я смиренно стерплю. Пускай росящие кровьюСтяги победно несет: без убийства наши триумфы.Иль оттого, что с природой не бьюсь, на меня нападают?⁵⁰⁰ Нежной с Анхизом быв,[319] своему изменила ль я полу?Я родила: кому то вредит? Купидон мой в светилах,В Фригии ваш обитает Эней: ужель то провинность?Эту-то гибель богам устрояет и миру[320] Венера?Это людям мой дар и богам! И немужня ПалладаНрав порицает Венеры достойной? Она ль не любезна[321] —О, любезна мужам, коих Марсом морит.[322] А почтенна льДевам, чей презрела пол? Богов ли мирных достойна,Коих за косность и трусость корит?[323] Так на всех нападает,Дротом готовая всем угодить, дружелюбна со всеми.⁵¹⁰ «Дева она». — То Аглавра и змий отрицает сокрытый.[324]Но умолкаю.[325] «Но лик ее силен». В волнах отраженныЩеки надутые с тем не согласны. «Крепка она в битве».То, чем владеть она мнит, — не её; в могуществе мнимомКратко веселье, но долог позор; по кратком блаженствеСтанет убогой, скорбя непрестанно, заемная слава.[326]Твердо ведали встарь, что богов могучие браниНе единая длань совершала,[327] и лавры наградойБыли для всех. «Но Персеевой сень Горгоны[328] победноСлаву и честь невоинственного исторгла Олимпа»:⁵²⁰ Молвит так о себе Паллада. И должно ей верить:[329]Верь же, Парис! Достоверно сие и фастов достойно:Феба сильней явилась жена, Юпитера, Марса,Марса — когда б моего!..[330] К твоим во мне внукам, Юнона,Зависти нет — если столь ты достойна — и не позорноЧтить средь родичей мне Минерву. С толикой подмогой,[331]Если бы судьбы сему попустили, могла бы ДионаМатерью змеям не быть,[332] и изгнанника бедного в граде,Клубы свивая свои, следа не чертила бы дочерьМарса Гармония.[333] Зрела сама, я сама, нечестиво⁵³⁰ Люд истребленный, ее порожденье».[334] Так молвив, слезящийЛик преклоняет и вновь, воспалившися, речь предприемлет:«Судьбы я не корю; но зависти должно страшитьсяГорних богов. Под звездой зачала благосклонной Семела,[335]Полная богом, чтоб бога родить, и дмилася десятьМесяцев, как, восприяв личину сурову, ЮнонаВходит, совет подает, исчезает. Зачем она вяжетКлятвой, доверчивая, Юпитера? В дальних дорогахСтойкая верность, о Кадм, и скитания долгие этотДар заслужили? Сестры как свершилась татьба[336] и Юноне⁵⁴⁰ Вдовой ты тщился вернуть Юпитера — се, одаряетСкорбью тебя, на твоих она чад ополчается огнем.Пусть же ликует! в таких божество морщливое славуИщет триумфах! Она, воружася тростью дрожащей,Верный кормилицы вид восприемлет: ведь прочее можноИзобразить без труда: седые виски наготове,Всходят морщины на лик: ей старость скрывать было должно,А не подделывать. Если б сие состязанье в красотахВластная та разделить с Дионой явилась Бероя!Громкий бы вызвала смех подражательница-обезьяна.[337]⁵⁵⁰ Ищешь Европу зачем, коль Юпитер в зятьях, о Агенор?Кража заслужена ей; нужда извинением воруВкупе с желаньем отраднейших ласк. В одиночестве частомПусть обвиняет себя супруга Юпитера. В прочномБраке,[338] под добрым жила б она знаменьем, если б скреплялсяБоле союз их красой, чем речами. Презренна, болтлива,Дерзка, бесчестит жена законного нравы супруга.[339]«Но сестра и жена Юпитера».[340] Прибыль одна лишь:Грех жены искупает сестра. «Господствует в высях»:Но на престоле отца, и ликует в супружеских звездах[341]⁵⁶⁰ В силу рожденья она — не брака. Златой был когда-тоСтарец,[342] чьей дщерью слыву, и был он наследник единый,И не вращалась еще во жребийной урне вселенна:Равной Минерве была[343] благочестная отрасль СатурнаИли хотя б не в изгнанье еще. Когда же разделилосьЦарство меж трех владык, тройчатому миру ВенераОбщей царицей пришла: что с Юпитером делит Юнона,Делит с Тритоном, с самим Юпитером, с Дитом Диона;Сила моя, не доволяся зреть послушность в светилах,Тартар смягчает и хлябь умиряет. Пучин благочестный⁵⁷⁰ Сонм,[344] о богини, сестры злодеяние вашей простите,Если род таковой — злодеянье; ты ж, местница сильна,Властна Фетида![345] твоих небес, изринув Юнону,Требуй и пламенников похищенных. Любовницу выгнав,Уж не тревожному ты придешь родить Громовержцу,Веры судьбам не дашь. Расточит Сатурния платуЗа красоту, расточит все богатства. Купить не пришла быБлеска она, будь дома красна. Твой нрав, дарданиец,Плохо поняв, подкупить тебя мнит: тот златом не льстится,[346]Кто беспристрастья славу стяжал.[347] Быкам победившим⁵⁸⁰ Прежде явленная, честность сия подвешенным чашамСвой приговор не продаст, не забудет древния правды.Ей ли,[348] любезный Парис, наслаждаться победничьим титлом,Кто Гесионы слезам, току отческой крови виною,Ей, что слала своего стрелу Алкида[349] в твердыню,Ратная дева,[350] твою? Где тогда ты, кичащаясь браньми,Судьбы где были? Свершил и фригиец похищенный больше:Кубки у дщери забрал и одр у богини, отмстительКроткий за жесточь, богам и досель на Олимпе он кравчий.Азии цвет,[351] богов и царей досточтимая отрасль,⁵⁹⁰ Труд мой и слава моя — не в том, чтоб нестойкие строкиТкать, ни трепетных дев к пряденью урочному нудить,[352]Феб совместником мне не бывал,[353] не была и Арахна;Нити и стопы сии пусть тебе Паллада сбывает.Боги — признаю — легко дары и приязнь обещаютИ подают их: но что казна, оружье и царстваМощному мужу, чей скиптр над пространнейшей частию мира,[354]Фригия чьею казной, чьей ратью — дарданское племя?Если же должно одра исцелить державного скудость,Если сила и скиптр — ничто без супруги любезной,⁶⁰⁰ Дар Венеры прими, которым Спарта гордится,Дар, коим зваться желает Юнона и быть им — Минерва!Что же я медлю? Узнай потаенную ближе Диону:Тяжбу пред всеми свою оглашу; нагие откроюПерси: в сем виде средь звезд под водительством шествую Феба,[355]В сем я обличье зарю вывожу. Ущедри, прекрасный,Ту, что достойна, и лик, твоему подобный, не презри!»Молвив, ризу она свергает и вид свой являет:Наги плеча, беспокровная грудь,[356] и весь ее обликБлещет. Венере триумф уступив, стыдятся богини».⁶¹⁰ «Мститель фригиец, внемли:[357] ободряет унылых Венера.С верою сей согласен мой сон, и вправду имеютВес сновиденья.[358] Иду за судьбой. Подчинитесь Дионе,Властной окончить и плач граждан, и смех супостата!»

Перейти на страницу: