Их жаркий ноябрь

С силой толкнула его в грудь, но он только прижал меня к стене сильнее.

— Собирай вещи, и проваливай. Иначе я заберу у тебя Еву, и ты больше никогда ее не увидишь!

— Зачем она тебе?! Ты ведь даже не интересуешься ее жизнью!

— У нас в семье не разводятся, Аня. Никогда, запомни это. Ребенок в случае развода останется со мной.

Он размашистой походкой направился в комнату, и принялся выбрасывать из шкафа мои вещи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Зажмурилась. Я ведь год за квартиру из своих денег платила, едва концы с концами сводила. А теперь, куда мне? На улицу?

— Пока суд не установит, у кого, на что есть права, я не съеду. Ты не имеешь права меня выгонять.

— Поспорим?

Валера выпрямился. Взгляд голубых глаз окатил меня ледяной волной. Резко оказался рядом, с силой дернул меня за волосы, и я беспомощно вскрикнула. От боли на глазах выступили слезы.

— Даю тебе десять минут, чтобы запаковать вещи в сумки и свалить отсюда. Или так отделаю, имя свое забудешь. Все ясно?

Толкнул меня в спину, специально, и я, не удержавшись, полетела на комод в прихожей. Больно ударилась об угол, вскрикнула.

— Или забери из суда заявление, или уходи из моей квартиры, — нависал надо мной муж.

— Она не твоя.

— Плохо усваиваешь информацию, Аня.

В глазах стояли слезы. Руки дрожали. С некоторых пор я боялась насилия.

Быстро собрала выброшенные им вещи в дорожные сумки — какое счастье, что я не успела полностью их распаковать, а достала только самое нужное. Запихнула сверху утренние покупки.

Валера стоял надо мной, скрестив руки на груди, и посматривал на часы.

— Еще три минуты, и я вышвырну тебя за порог, — ледяным тоном произнес он. — Не успеешь одеться, твои проблемы. Пойдешь в джинсах, футболке и босиком.

Еще никогда я не чувствовала себя такой униженной. Сгребла в сумочку ключи от машины, телефон и документы. Сняла с вешалки в прихожей свое пальто, растерянно взглянула на дверь в кухню — оттуда запахло подгоревшей едой, — а потом на Валеру.

Он поймал мой взгляд, с презрением усмехнулся.

— За обед спасибо. Давай, до свидания. И помни, в суде я буду биться за право опеки над Евой. Ты ее не получишь.

Распахнул входную дверь, предлагая мне убраться.

Спустя еще десять минут я сидела в своей машине. Все тело била дрожь, а по щекам текли слезы. Достала сигареты, щелкнула зажигалкой. Дым заполнял легкие, горчил язык.

— Я изменила тебе, мудак. Понял? — прошептала в порыве отчаяния. — И знаешь что? В постели ты ему и в подметки не годишься. А ужином можешь подавиться. Это последний ужин, который я для тебя готовила.

Глава 26

Не смогла справиться с волной истерики, свернула на парковку возле кофейни «Старбакс». Побоялась, что снова попаду в аварию, если выскочу на трассу.

Закажу чашку чая, попробую взять себя в руки. Ночевать мне в любом случае негде, придется возвращаться к родителям. Не получится остаться в Ростове. И поужинать с Константином не получится. Зря только его деньги на платье потратила.

Выбралась из машины, включила сигнализацию.

Начинало вечереть, холод пробирался под пальто. Надо позвонить родителям, а у меня сил моральных нет. Так гадко на душе от поступка Валеры, так мерзко. И самооценка сразу ниже плинтуса упала. Валера хорошо умел это делать — лишать меня чувства собственного достоинства.

А ведь еще час назад у меня все было хорошо. Появилась хрупкая надежда на счастье. Мелькнула и угасла. В Ростове я остаться теперь не смогу — нам с Евой негде жить. А если сражаться за право опеки над дочерью в суде, то придется вести практически непорочный образ жизни. Доказывать, что я, хоть и потеряла работу, но все равно выполняю все родительские обязательства. Обычно суд на стороне матери. Но как знать, что взбредет в голову Валере?

Заняла место в самом углу небольшого помещения, сделала заказ и уставилась в окно.

Быстро смеркалось. Темнота пожирала последние солнечные лучи, замораживала лужи, и становилось ясно — впереди зима. Долгая, тоскливая и полная леденящего холода. Мысль, что у нас с Константином ничего не выйдет, жгло грудь каленым железом. Но если выбирать между ним и Евой, я выберу Еву.

Завибрировал вызовом телефон. Взглянула — номер не определен, но на конце цифра 17. Значит, Константин. А я без макияжа, в джинсах и футболке, плакала недавно…

Не стала отвечать. Написала сообщение.

«Извини, у нас ничего не выйдет. Я уезжаю обратно в Краснодар», и спрятала телефон в сумку.

Иногда бывает такое состояние, что тех, кто дорог, хочется видеть меньше всего. Потому что чувствуешь себя уязвимой.

Понуро заглянула в пластиковый стаканчик. Надо собраться с духом и позвонить родителям. Дядя Жора будет возмущаться. Да что там возмущаться, приедет разбираться.

Посидела еще минут десять, набрала номер крестного. Лучше уж ему скажу, так проще. Причитаний меньше будет со стороны мамы.

— Дай угадаю, — без приветствия забурчал дядя Жора. — Твой любовник изменил тебе с другой на глазах у всех, и ты готова вернуться домой.