Читаем Их величества пирамиды полностью

Трудно определить степень участия отдельных египтологов в окончательной разгадке тайн пирамид, — ведь в науке (и не только в науке) все взаимосвязано, взаимообусловлено и взаимозависимо, одно рождается из другого. Однако первое место тут, бесспорно, занимают ученые, завершившие изучение языка и памятников письменности древних египтян, ибо этим они создали предпосылки для познания истории пирамид. В первом поколении после Шампольона к ним принадлежали французы Э. де Руже и Ф. Шаба, англичанин С. Бёрч и русский В. С. Голенищев, из более поздних — англичане А. X. Гардинер и Ф. Л. Гриффит, немцы А. Эрман, Г. Грапов, К. Зете и француз Г. Лефевр. Далее следуют ученые, которые создали великую синтетическую картину истории Древнего Египта (хотя поначалу и с известными неточностями). Главными их представителями после Г. Масперо и Г. Бругша были французы Э. Дриотон и Ж. Вандье, немцы Э. Мейер и Г. Штейндорф, американец Дж. X. Брэстед и русский Б. А. Тураев. К ним примыкают также историки древнеегипетской экономики, государства и права, изобразительного искусства, литературы, религии и т. д., их немало, но выдающееся место в их ряду занимают советские ученые В. В. Струве, М. Э. Матье, Ю. Я. Перепелкин, М. А. Коростовцев и др., из чехословацких ученых — Франтишек Лекса (автор известного труда о египетской магии и первой демотической грамматики) и Ярослав Черный (крупнейший знаток иератического письма, один из наиболее авторитетных египтологов последних десятилетий). Из следующего поколения ученых мы назовем только трех, работы которых ныне являют собой последнее слово о пирамидах: это француз Ж.-Ф. Лауэр, автор «Монументальной истории египетских пирамид» (1962), его соотечественник Ж. Вандье, автор «Руководства по египетской археологии» (1952–1954), и англичанин н. э. С. Эдварс, автор синтетического труда «Пирамиды Египта» (1947, 1961). Египтологи стремились показать на примере пирамид, что на свете существуют лишь непознанные вещи, но нет непознаваемых вещей.

Завеса загадок с пирамид снята. Теперь ничто не мешает нам осмотреть их с точки зрения современных научных знаний. Но разве мы удовольствуемся их осмотром? Разве нам достаточно знать их величину, названия, а также кто и когда повелел их строить?

Но если нам хочется узнать о них больше, необходимо немного освежить в памяти наши знания об истории Египта. О его политическом и хозяйственном укладе, о его культуре, о материальной и идейной базе, на которой выросли пирамиды и без которых их нельзя понять. Впрочем, такой экскурс в тысячелетние глубины Древнего Египта и сам по себе весьма заманчив.

<p>II. ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ ИЗ ЦАРСТВА МЕРТВЫХ</p><p>Глава V</p><p>БЕГЛЫЙ ВЗГЛЯД НА ИСТОРИЮ ЕГИПТА</p>

Даже самый краткий экскурс в историю Египта вынуждает нас совершить один из длительнейших спусков в глубины прошлого. Впрочем, возможно, не самый длинный: если за границу между историческим и доисторическим периодом существования человечества принять наличие письменных памятников, то начало истории Месопотамии лежит, по-видимому, еще на одно-два столетия глубже. Никто другой соперничать с Египтом во временной протяженности истории не может. Она достигает примерно 5000 лет!

Древний Египет со всей своей славой и с оборотной стороной этой славы погребен под наслоениями многих культур и государственных образований, на которых вырос современный новый Египет. В историческом вихре веков границы Египта неоднократно менялись, но ядро оставалось тем же. Оно представляло собой территорию, изображенную на карте в виде цветка лотоса: стебель цветка — окруженное с двух сторон узкой полосой зелени длинное русло Нила, а чашечка — дельта Нила. На этой территории и в нескольких оазисах, из которых самый большой Фаюмский, проживало, да и живет по сей день все население Египта. Па заре истории оно насчитывало сотни тысяч человек, во времена расцвета древних царств, — несколько миллионов, в прошлом веке оно сократилось до миллиона; сейчас в Египте более 40 миллионов жителей, и ежегодный прирост равен миллиону. Плотность населения здесь очень большая; вся обитаемая область занимает около 40 тысяч кв. км (меньше Словакии), меньше 1/20 всей территории Египта, равной 1 млн. кв. км. Жизнь в Египте расцветает там, где есть вода; там же, где иссякает последняя ее капля, начинается пустыня. Мертвая, каменистая и необозримая — От взгляда на нее становится жутко и в то же время захватывает дух: к западу от Мила находится Ливийская пустыня, к востоку — Аравийская. Сейчас точно так же, как и тысячелетия тому назад.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное