Их судьба – шпионаж

Когда Шелленберг понял, что Рицлер способна дать сто очков форы легендарной Мате Хари, он помог ей получить немецкое гражданство и эмигрировать в Германию, где в полной мере раскрылись ее шпионские дарования.

Достаточно сказать, что в его ведомстве под Рицлер был создан целый «аналитический цех», в задачу которого входила обработка и оценка поступавшей только от нее информации.

Высказывания и предположения, добытые ею в постельных экзерсисах с депутатами парламентов, с политическими деятелями и высокопоставленными военачальниками государств Запада и Востока, после обработки в «цеху» превращались в реальные прогнозы, а последние — в конкретные задания для целой сети секретных сотрудников немецких спецслужб, действовавших по всему миру.

…Вальтер Шелленберг не мог нахвалиться своею секретной сотрудницей, всякий раз повторяя: «Вермахт имеет на вооружении уникальное штурмовое орудие под названием “Большая Берта”, в моем же арсенале есть не менее эффективное оружие, которое я закодировал как “Секс-бомба Гретхен”…»

То была лишь шутка. В секретных файлах политической разведки Третьего рейха, как и в платежных ведомостях Главного управления Имперской безопасности, Гретхен Рицлер значилась под кодовым именем «Herz».

* * *

Бурная жизнь Гретхен, наполненная откровенно сексуальными романами, вызывали зависть у всех красивых женщин Старого Света.

Вместе с тем многочисленные поклонники Гретхен отмечали, что знакомства и мимолетные связи со знаменитостями не приносили ей ощущения счастья. Ее томила какая-то ущербность, граничащая с самоуничижением.

Может быть, поэтому она, встретив своего будущего куратора Вальтера Шелленберга, вмиг влюбилась в него по уши, как в последующем и в свою тайную жизнь шпионки.

…Состоя на службе и иждивении ведомства Вальтера Шелленберга, Рицлер, ставшая примадонной берлинского театра оперетты, обладала особым даром в течение двух-трех часов интенсивных сексуальных экзерсисов подготовить к вербовке любого из намеченных ее шефом кандидатов, будь то блистательный принц, политический деятель, дипломат или банкир.

Но особо удачлива она была в работе по офицерам генеральных штабов и сотрудникам военных миссий славянских стран. Их сердца распахивались, стоило ей только упомянуть национальность своей матушки.

Глава восьмая Гербарий секс-идолов

Утром, перед «случайной» встречей с русским разведчиком, Рицлер проснулась раньше обычного.

В кромешной темноте нащупала выключатель ночника. Подумав, решила не зажигать свет, а продлить наслаждение, еще и еще раз просматривая картины сновидений прошедшей ночи, в которых ей изобильно привиделись ее, казалось бы, забытые любовники.

Впервые за много лет Гретхен, благодаря стайке выпорхнувших из подсознания воспоминаний о полной захватывающих приключений молодости, явившихся ей во сне, вновь ощутила вкус чувств, которые ей довелось испытать в пору своей порочной юности.

Чем дольше Гретхен ворошила в памяти счастливые моменты прошлого, тем чаще ее память давала сбои, так и норовя исподтишка высветить какое-нибудь событие, из-за которого она не просто испытывала чувство мимолетного душевного дискомфорта, а готова была биться головой о стену, рвать на себе одежды и волосы.

«Воистину, — мелькнула мысль, — правы мудрецы, утверждающие, что Бог проклял человека, наделив его памятью».

…Одним из таких событий, вызывавших у Рицлер острое чувство стыда и протеста одновременно — прогулка по утренней Вене после первой ночи продажной любви в обществе арабского шейха, подставленного ей Паулем Мозером.

Было ей тогда всего шестнадцать лет, и постельные экзерсисы с денежными тузами или заезжими знаменитостями воспринимались ею как наполненные негой приключения.

Мысль о том, что ей удалось «раскрутить» нувориша из аравийских пустынь на 10 000 шиллингов сверх установленной таксы, кроме тех комиссионных, что он отдал Мозеру, окрыляла и вдохновляла на новые знакомства, с кем бы они ни состоялись — с арабами, китайцами или даже неграми.

…На виллу Мозера Гретхен отправилась пешком. С наслаждением она вдыхала ароматы весеннего утра и улыбалась каждому встречному прохожему, наивно полагая, что все они должны разделять ее восторг.

Наивное заблуждение!

Шедшие навстречу мужчины и женщины, мельком взглянув на ее вульгарный наряд, измазанное косметикой лицо, провокационное покачивание бедрами, сразу понимали, какую религию она исповедует — религию продажной любви.

Оценив реакцию прохожих, Грета стала вкладывать иной смысл в язык взглядов.

…Рицлер обогнали двое оживленно спорящих молодых человека. Встретившись с ней взглядами, парни умолкли, а когда, как им казалось, Грета не могла уже их расслышать, один из них громко воскликнул:

«Черт побери! Что происходит в Вене?! Никогда бы не подумал, что в этот час город отдан на откуп продажным девкам!»

…Вот еще прохожий. Он очень спешил и окинул Гретхен беглым взглядом. Но этого мгновения было достаточно, чтобы девушка прочла в глазах незнакомца презрительную иронию: