Их судьба – шпионаж

Контрразведка противника всегда знает, кто служивый, а кто «чистый» дипломат. Хотя истории известны случаи, когда заодно с чекистами из страны пребывания выпроваживали и огульно обвиненных в шпионаже чиновников дипломатического ведомства.

Напрашивается вопрос: если противник без труда ориентируется в профессиональной принадлежности сотрудников советской дипломатической миссии, то почему бы не вышвырнуть из страны всех шпионов скопом? На то есть несколько причин.

Во-первых, противника лучше знать в лицо, уже распознав его почерк и повадки, а с новичком, которого пришлют на смену, еще надо разобраться.

Во-вторых, пострадавшая сторона немедленно примет адекватные ответные меры — «око за око, зуб за зуб». И еще неизвестно, кто больше пострадает.

Когда, к примеру, в 1981 году, во время президентства Франсуа Миттерана из Франции были выдворены 48 наших дипломатов, обвиненных в шпионаже, столько же сотрудников французского посольства в Москве покинули СССР.

Деятельность французской дипмиссии была парализована надолго — посол остался наедине с личным поваром и шофером! Ну и кто выиграл этот дипломатический демарш?

III

Резидентура, что ГРУ, что КГБ, на профессиональном арго — «подлодка» — набита специалистами самого разного профиля, причем их число больше, чем количество всех остальных сотрудников советских организаций и учреждений в стране пребывания вместе взятых.

Наиболее халявная работа у «блатных», именно они перелопачивают местную прессу — листай ее в свое удовольствие и лови крупицы сведений. Или делай обзоры публикаций, что еще проще. Это — «обработчики», которые звезд с неба, кроме как на свои погоны, не хватают.

Сложные задачи у «добытчиков». Их кормят ноги и связи. Презентации, экспозиции, дипломатические приемы и рауты — это их стихия. Более того, на них висят «контакты» — они отвечают за взаимодействие с прикормленными источниками: агентами, осведомителями и доверенными лицами.

Во главе разведслужб стоят резиденты, на профессиональном жаргоне — «резаки». В их руках исключительное право шифрпереписки с Москвой.

Причем резиденты вовсе не обязаны ставить в известность посла о сути передаваемых сообщений — это вопрос только их доброй воли и хороших отношений с главой дипломатической миссии.

В тех посольствах, где дружба не задалась, у главы дипломатической миссии всегда есть повод для тревоги: а вдруг оперативники накопают и передадут в свое ведомство нечто такое, за что МИД врежет так послу — до конца дней своих останешься «невыездным»!

IV

Оперативные расходы в разведке называются представительскими. Без них не обойтись — кто из иностранцев не любит поесть-попить на халяву?

К слову, бюджеты резидентур КГБ и ГРУ просто несопоставимы с мизерными бюджетами посольства или торгпредства. Кроме того, они в любой момент могут быть пополнены новыми крупными ассигнованиями из государственной казны, если в том возникает реальная потребность.

Резиденту достаточно лишь запросить энную сумму на подкуп какого-либо влиятельного должностного лица или на приобретение доселе неведомых секретных данных, как необходимые средства безотлагательно оказываются в распоряжении резидентуры.

Деньги всегда выдает резидент, дотошно расспросив подчиненного, где и с кем он собирается встретиться, в какую сумму предполагает уложиться, и что намерен «принести в клювике».

После проведенной встречи с объектом заинтересованности, сотрудник, ее проведший, составляет служебный отчет и прикладывает чек заведения, где проходили оперативные посиделки.

V

Оклад чекиста в бухгалтерских книгах приравнен зарплате дипломата. То есть если опер числится первым секретарем посольства, то и платят ему соразмерно его «крыше».

За выслугу лет, звание, риск и за другие «накрутки» деньги выплачивают только на Родине, ибо бойцы невидимого фронта в странах с повышенным контрразведывательным прессингом испытывают стократно большие нервные перегрузки и неудобства, нежели «чистые» дипломаты.

VI

«Прослушка», «просветка» и «наружка» всегда осложняли жизнь нашим разведчикам и членам их семей.

Удалось оторваться от «хвоста» — сразу же покорежат машину, чтобы не наглел. Или найдут способ по своим каналам «капнуть» прямо резиденту, что его подчиненный, мол, неумеренно «квасит» по выходным, а в рабочее время шляется с женой по бутикам, не рекомендуемым для посещения иностранцами.

Этими «шуточками» всегда грешили «топтуны» из ФБР, наиболее капризные филеры из всех закордонных спецслужб. За примерами далеко ходить не надо.

Допустим, известно, что в 14–15 часов у них происходит пересмена. И надо дать им спокойно ее совершить, ибо уже за час до передачи «эстафеты» другим бригадам наружного наблюдения, они пребывают в расслабленном состоянии, когда нет ни сил, ни желания за кем-то гнаться, да и, вообще, напрягаться.

Упаси Бог пропасть в этот момент! В лучшем случае поутру наш разведчик обнаружит разбитые фары у своей машины, в худшем — скрутят крепежный болтик на одном из передних колес, и на скорости в 70–80 км/час ты улетишь в тартарары.

VII