Их было семеро (Солдаты удачи - 1)

-- Лейтенант Злотников.

Муха:

-- Лейтенант Мухин.

-- Вольно. Садитесь, -- кивнул командующий.

Но гостя нам так и не представил. Товарищ из Управления по планированию специальных мероприятий. И будет с вас. Я и не подозревал, что такое управление существует. А какие специальные мероприятия оно планирует -- об этом только сейчас стал догадываться.

-- У меня к вам, товарищи офицеры, несколько вопросов, -- начал штатский. -- Скажите, капитан Пастухов, эти материалы, которые вы вчера доставили... У них есть копии?

Я сразу понял, куда он клонит. И ответил:

-- У нас -- нет.

-- А у них?

-- Думаю, нет. Кассета не доснята, многие пленки не проявлены. Негативы снимков наверняка есть. Но снимки мелкие, даже погон не видно. А лица в марлевых полумасках.

-- У вас не было намерения сделать копию видеопленки?

-- Зачем? Если бы дело касалось только генерал-майора Жеребцова, эти материалы мы отнесли бы прямо в ОБСЕ. И прославили бы его на весь мир.

-- Почему же вы так не сделали?

-- Потому что на весь мир прославилась бы и Российская армия. А она и так прославлена с головы до ног.

-- Значит, вы думали о чести Российской армии?

-- А вы? -- неожиданно вмешался Док. -- Когда планировали это мероприятие? Если планировали его вы.

Таким я Дока никогда не видел. Он с трудом сдерживал бешенство.

Штатский словно бы не услышал его вопроса.

-- Спасибо, -- сказал он. -- Я удовлетворен вашими ответами.

-- Анатолий Федорович, я хотел бы поговорить с моими офицерами наедине, -- обратился к нему командующий.

"Анатолий Федорович -- вот, значит, как его зовут", -- взял я себе на заметку.

-- Разумеется. Ничего не имею против, -- ответил штатский и вышел.

Командующий проводил его тяжелым взглядом и повернулся к нам:

-- Курит кто-нибудь? Угостите сигаретой.

Док выложил перед ним пачку "Мальборо" и зажигалку. Он был единственным, кто в нашей команде курил. Раньше Артист и Муха смолили, но после двух подряд тридцатикилометровых марш-бросков по горам с полной выкладкой, которые я специально для них устроил, как-то быстренько бросили. А вот у Дока не получалось.

Командующий закурил и довольно долго молчал. Потом сказал:

-- Плохие у меня для вас новости, ребята. Очень плохие. От меня потребовали, чтобы я отдал вас под трибунал.

-- За что?! -- вырвалось у Мухи.

-- Невыполнение боевого приказа. Нападение на генерала Жеребцова... Что ж ты его не пристрелил, капитан? Сам же сказал: он тебе в башку целил. И свидетелей у тебя вон сколько! Пристрелил бы -- и дело с концом. Тоже мне, спецназ хренов!

-- В следующий раз так и сделаю, -- пообещал я.

-- Не будет у тебя следующего раза. И ни у кого из вас не будет. Вы разжалованы и уволены из армии. Вчистую.

Я даже засмеялся.

-- Не складывается, товарищ генерал-лейтенант. Это все равно что приказать: отрубить голову и повесить. Если мы разжалованы и уволены, значит -- мы штатские. При чем здесь военный трибунал? А если трибунал, зачем увольнение? А вдруг трибунал решит, что правильней нас расстрелять?

-- Трибунала не будет. Я сказал, что сяду рядом с вами, потому что тоже не выполнил бы такого приказа. А Жеребцов сядет -- за то, что его отдал.

-- Полегчало, -- заметил я. -- Трибунала, значит, не будет, а приказ об увольнении остается в силе?

-- Да, -- сказал он и погасил сигарету. И тут же закурил новую.

-- Но за что? -- снова спросил, почти крикнул Муха.

-- Не за что, а почему, -- поправил командующий. -- Или зачем.

-- Зачем? -- повторил Муха.

-- Вы слишком много знаете. Программа, по которой проводились эти дела, закрыта...

-- Так это была целая программа? -- спросил я. -- И, наверное, кодовое название у нее было? Безумно интересно -- какое же?

-- "Помоги другу".

-- Как?! -- заорал я. -- "Помоги другу"?! Да там что, в этом Управлении по планированию специальных мероприятий, параноики сидят? А может -- поэты? "Помоги другу"! Сразу и не сообразишь, что кощунственней -- сама программа или ее название! "Помоги другу"! Это надо же до такого додуматься!

-- Не забывай, капитан: благодаря этой программе многим нашим солдатам удалось спасти жизнь.

-- Многим -- это скольким? -- спросил Док.

-- У меня нет этой информации.

-- Может, стоит поинтересоваться? И сравнить: сколько тканей и органов было получено в ходе реализации этой программы и сколько использовано в наших госпиталях. С учетом того, что этим занималась не только команда капитана Труханова.

Командующий нахмурился.

-- Вы хотите сказать...

-- Ничего конкретного, -- возразил Док. -- Просто мысли вслух. Однажды я видел биржевой каталог. Меня интересовало хирургическое оборудование для полевых госпиталей. И случайно я обратил внимание на строчку: "Препарат Ф". Мне объяснили: это гормональная вытяжка из эмбрионов, которые получают при абортах. И настоятельно советовали не вникать.

-- При чем здесь аборты? -- не понял командующий.

-- Я не знаю, сколько стоит почка или роговица глаза, но цены могут быть сопоставимы с ценой препарата Ф. А цена его: сто тысяч долларов за один грамм.

-- За один грамм?! -- поразился командующий.

-- Вот именно, -- подтвердил Док.