Икабог

Треплоу кивнул. Никчэм взбежал по мраморным ступенькам и припустил во весь дух по тускло освещённым дворцовым коридорам, по пути сбрасывая с себя пыльный сюртук для верховой езды и громогласно требуя от слуг чистую одежду.

Оказавшись в пустынном Тронном зале, Никчэм натянул на себя новый камзол, а затем приказал горничной зажечь светильник и принести ему бокал вина. Некоторое время он сидел в ожидании. Наконец раздался стук в дверь.

— Войдите! — крикнул лорд.

В зал вошёл майор Саранч; его сопровождали бледная госпожа Беззаботс и Берт. Никчэм шагнул к вдове и взял её за руку.

— Дорогая госпожа Беззаботс ... Драгоценная моя госпожа Беззаботс... — произнёс лорд голосом, полным участия. — Король попросил меня сообщить вам, как сильно он сожалеет о произошедшем. Я соболезную вместе с ним. Это такая трагедия... такая ужасная трагедия...

— П-почему мне никто не сообщил? — всхлипнула госпожа Беззаботс. — П-почему мы обо всём узнали лишь увидев моего бедного... тело моего бедного мужа?

У неё вдруг закружилась голова, и Саранч поспешно усадил её на позолоченный стульчик. Горничная по имени Хэтти принесла Никчэму вино; пока она его наливала, лорд заметил:

— Уважаемая госпожа, на самом деле мы всё сделали вовремя. Мы отправили гонца — не так ли, Саранч?

— Именно так, милорд, — подтвердил майор. — Мы послали молодого парня по имени... по имени...

Тут Саранч замялся: с воображением у него всегда было туговато.

— ...Нобби! — наконец выпалил Никчэм, называя первое пришедшее в голову имя, — ну да, нашего маленького Нобби... Нобби Пуговку, — закончил он, глядя, как мерцающее пламя светильника отражается в одной из позолоченных пуговиц Саранча. — Именно так, малыш Нобби Пуговка вызвался добровольцем и тотчас отправился в путь. Неужели с ним что-то случилось? Саранч, — повернулся к майору Никчэм, — приказываю немедленно выслать следопытов на поиски Нобби Пуговки!

— Вышлем немедленно, милорд, — ответил Саранч, низко поклонился и вышел.

— Как умер мой муж? — еле слышно спросила госпожа Беззаботс.

— Сейчас расскажу, мадам, — начал Никчэм. Он понимал, что должен следить за каждым своим словом: его рассказ в дальнейшем будет считаться официальной версией, и ему придётся доказывать, что всё так и было на самом деле. — Как вы, возможно, слышали, мы отправились в Торфяндию, потому что нам сообщили, что Икабог утащил к себе в логово собаку. К сожалению, почти сразу после нашего прибытия чудовище напало и на нас.

Сначала оно бросилось на короля, но он сражался как лев и даже поразил чудище мечом в шею. К сожалению, для Икабога с его толстенной кожей это было как комариный укус; он разъярился и начал нападать на гвардейцев. Хотя майор Беззаботс бился как настоящий герой, в конце концов он пал смертью храбрых, отдав жизнь за короля.

И тогда лорду Треплоу пришла в голову прекрасная мысль выстрелить из пистолета, и этот выстрел отпугнул Икабога. Мы вынесли бедного Беззаботса из болота и спросили у солдат, найдётся ли среди них доброволец, который сообщит семье майора о его гибели. Наш малыш Нобби Пуговка вызвался сразу же; он вскочил на лошадь и ускакал. Пока мы не добрались до Эклервилля, я и подумать не мог, что он так и не прибыл и не предупредил вас об этой ужасной трагедии...

— Могу ли я... могу ли я увидеть своего мужа? — всхлипнула госпожа Беззаботс.

— Конечно, конечно, — засуетился Никчэм. — Он в Голубой гостиной.

Лорд провёл госпожу Беззаботс и Берта, вцепившегося в мамину руку, по коридору и остановился у дверей гостиной.

— Мне очень жаль, — развёл он руками, — но мы не можем снять знамя, которым он сейчас накрыт. Его ужасные раны — слишком тягостное зрелище. Сами понимаете — клыки, когти, всё такое...

Госпожа Беззаботс снова покачнулась, и Берт вынужден был поддержать её. В этот момент в зал вошёл лорд Треплоу, держа в руках целый поднос пирожных.

— Король уже в постели, — сообщил он Никчэму, громко чавкая. — О, какие люди! — добавил лорд при виде госпожи Беззаботс: её, в отличие от других работников, он всегда узнавал, потому что именно она пекла пирожные. — Мне так жаль майора, — промычал Треплоу с набитым ртом, обдав госпожу Беззаботс и Берта целым фонтаном крошек. — Он мне всегда нравился.

С этими словами он вышел из зала. Никчэм тем временем открыл перед вдовой дверь Голубой гостиной: посреди неё лежало тело майора, укрытое знаменем Раздолья.

— Неужели я не могу хотя бы поцеловать его в последний раз? — со слезами в голосе спросила госпожа Беззаботс.

— Боюсь, это совершенно невозможно, — вздохнул Никчэм. — Всё его лицо покрыто ранами.

— Поцелуй руку, мама, — вдруг сказал Берт, до этого не проронивший ни слова. — Думаю, против руки никто не будет возражать.

И прежде чем Никчэм смог остановить мальчика, Берт высвободил из-под знамени руку отца, на которой не было ни царапины.

Госпожа Беззаботс опустилась на колени. Она целовала руку снова и снова, пока та не заблестела от слёз. Затем Берт помог ей подняться на ноги, и они молча покинули Голубую гостиную.

Глава 17. Сомнения Добрэя