Иисус Христос. Жизнь и учение. Книга II. Нагорная проповедь

На это указывает использование термина в других новозаветных источниках, например в Послании к Евреям: Будем внимательны друг ко другу, поощряя к любви и добрым делам (Евр. 10:24). У апостола Петра мы встречаем призыв, текстуально близкий к словам Иисуса в Нагорной проповеди: Возлюбленные! прошу вас… провождать добродетельную жизнь между язычниками, дабы они за то, за что злословят вас, как злодеев, увидя добрые дела ваши, прославили Бога в день посещения (1 Пет. 2:11–12). Апостол далее перечисляет те качества, которые могут служить расшифровкой общего понятия добрых дел: последователи Христа призваны быть покорны всякому человеческому начальству, всех почитать, братство любить, Бога бояться, царя чтить, главное же – терпеливо переносить скорби и страдания, следуя в этом по стопам Христа. Слуги должны повиноваться господам, жены – мужьям, мужья – любить своих жен. Христиане должны быть единомысленны, сострадательны, братолюбивы, милосерды, дружелюбны, смиренномудры; не воздавать злом за зло или ругательством за ругательство (1 Пет. 2:13–3:9).

Быть «солью земли» и «светом мира» означает исполнять заповеди Иисуса в практической жизни, являя добрый пример окружающим людям, считает Иоанн Златоуст:

Бог хочет, чтобы мы были полезны не только для самих себя, но и для всех ближних. Итак, если ты отдашь требуемое без всякого спора и суда, то приобретешь пользу только себе. Если же сверх требуемого отдашь и что-нибудь другое, то и соперника отпустишь от себя лучшим. Вот что значит та соль, которой Спаситель желает быть ученикам Своим; она и саму себя сберегает, и сохраняет другие тела, ею осолённые. Вот что значит и тот свет: он светит и самому себе, и другим. Итак, поскольку Господь и тебя поставил в число учеников Своих, то просвети сидящего во тьме; научи его, чтобы он и то, чего от тебя требовал, взял у тебя не насильно; убеди его, что ты не считаешь себя обиженным[177].

Нагорная проповедь. Иван Макаров. 1889 г.

Дальнейшее содержание Нагорной проповеди станет расшифровкой того смысла, который Иисус вкладывал в понятие добрых дел. К числу таковых относятся, в частности, воздержание от гнева (Мф. 5:21–26), сохранение целомудрия и супружеской верности (Мф. 5:22–32), воздержание от клятв (Мф. 5:33–37), непротивление злу (Мф. 5:38–42), любовь к врагам (Мф. 5:43–47), милостыня, молитва и пост (Мф. 6:1–18), нестяжа-тельность (Мф. 6:19–21, 24–34), борьба со своими недостатками и снисходительность к недостаткам других (Мф. 7:1–5), способность поступать с людьми так, как человек желает, чтобы они поступали с ним (Мф. 7:12). Эти добрые дела в совокупности являют то совершенство, которым обладает Отец Небесный и которым в свою меру призван обладать каждый христианин (Мф. 6:48).

Глава 4. Закон и пророки

В заповедях Блаженства ни одним словом не упоминался закон Моисеев: праведность, к которой призывал в них Иисус, никак не связывалась со следованием букве или духу ветхозаветного закона[178]. Однако следующая за Блаженствами часть Нагорной проповеди посвящена целиком этой теме – важнейшей как для всего новозаветного благовестия, так и в особенности для Евангелия от Матфея. Именно Матфей наиболее тщательно собрал высказывания Иисуса, касающиеся соотношения между Его учением и законом Моисеевым[179]. И не случайно именно его Евангелие содержит Нагорную проповедь, которая отличается от всех прочих новозаветных текстов прежде всего тем, что в ней Иисус формулирует герменевтические принципы, на которых Он строит Свое толкование Торы[180]. Не упраздняя ветхозаветное законодательство, Иисус предлагает такую систему нравственных координат, в свете которой ветхозаветная нравственность приобретает иное

звучание: отныне даже десять заповедей Моисеевых должны прочитываться в свете Нового Завета[181].

Существует мнение, достаточно широко распространенное в современных исследованиях Нового Завета, о том, что Иисус соблюдал иудейские обычаи и объяснял Своим ученикам-иудеям истинный смысл иудейского закона, однако со временем, когда Церковь порвала с синагогой и встала на антииудейские позиции, христианские авторы вложили в уста Иисуса ту критику иудейского закона, которая в действительности не была для Него характерна[182]. Это мнение основывается на той же презумпции недостоверности евангельских повествований, на которой многие современные ученые строят свою аргументацию в защиту необходимости отделения «исторического Иисуса» от «Христа веры», созданного Церковью.