Иисус и победа Бога

Для описания такого события годится лишь один язык — насыщенная метафора и миф апокалиптики. Только он может отдать должное сложнейшему переплетению тем[1824]. Звери пойдут войной на Сына Человеческого, на истинный Израиль ГОСПОДЕНЬ. Великий Вавилон сделает худшее, на что способен. А затем настанет миг, когда тирана низвергнут и истинный Израиль будет искуплен и публично оправдан как богоизбранный народ. Иными словами, обнаружится, что Иисус и его люди были правы. Их утверждение сбудется. Город, который им воспротивился, пожнет неизбежные плоды избранного им пути. Того самого пути, против которого его грозно предупреждали, — конфронтации с Римом, восстания против Бога милосердия. В оправдании Сына Человеческого будет оправдан и народ Иисусов: его ангелы, его посланники, соберут «избранных его» со всего мира, — как и надлежит народу Единого Бога–Творца. И это четко вписывается в контекст пророчества Дан 7: когда «Сын Человеческий» будет оправдан, все народы, племена и языки станут ему служить.

3. Как мы уже показали в главе 8, ни у Иисуса, ни у Марка ничто не говорит о предстоящем конце света или сошествии на землю на облаках некой трансцендентной фигуры. Иисус отождествил себя с истинным народом Израилевым, а Храм — с той основной массой Израиля, которая его отвергла и которой он, подобно некогда Иеремии, предвещал гибель. Мк 13:24–27 не говорит об ином событии, чем то, что предсказывалось в начале главы (стихи 2, 4). «Солнце померкнет, и луна не даст света своего», — такие слова мог бы сказать любой еврейский пророк о событиях «эпохального» значения. «Тогда увидят "Сына Человеческого, грядущего на облаках" с силою многою и славою. И тогда он пошлет ангелов Своих и соберет избранных Своих от четырех ветров»: после Даниила любой еврейский пророк мог бы указывать подобным образом на оправдание ГОСПОДОМ Своего истинного народа (особенно истинного Мессии) и гибель его врагов… На мой взгляд, Иисус мог высказываться и высказывался именно с этим намерением.

Поэтому неосмотрительно исключать возможность ссылок Иисуса на Дан 7 только на том основании, что они представили бы его в роли «трансцендентной» фигуры. Странная ситуация! Толкователи подходили к Дан 7 так, словно подобным образом его понимали уже читатели I века. Затем благочестивые экзегеты, стараясь отыскать признаки сверхъестественной славы Богочеловека, буквально навязывали Иисусу этот смысл. Менее благочестивые экзегеты, напротив, были убеждены, что Иисус в таком ключе говорить о себе не мог, и достоверность отрицали… А виной всему — анахронистическое прочтение Дан 7.

Третий принцип. Этот принцип включает выводы, сделанные нами ранее в части II этой книги. Если Иисус действительно рассказывал такие истории, бросал такой вызов традиционным символам и давал такие ключевые ответы, то, скорее всего, наедине с близкими учениками он говорил о разрушении Храма более прямо. Он объяснял им, что рассматривает Иродов Храм и режим Каиафы и его семьи как часть проблемы, часть плена народа ГОСПОДНЯ, а не часть решения. И грозно пророчествуя своим символическим актом о гибели Храма, он наверняка считал себя человеком, облеченным властью над Храмом, то есть Мессией… Напомним еще раз, что во всех этих рассуждениях мы учимся избавляться от анахронизмов в осмыслении апокалиптики и таинственного выражения «Сын Человеческий».

Переплетаясь, — скорее в косичку, чем в нить Ариадны! — указанные принципы уводят нас от нескончаемых дебатов о будущих «апокалиптических» фигурах вроде «небесного сына человеческого», «грядущего»/возвращающегося на землю на самом настоящем облаке. Эту ужасную концепцию обожают (по разным причинам) и фундаменталисты, и «критические» библеисты. Мы же можем спокойно оставить ее в глуши мифологического лабиринта, где она будет заманивать неосторожных путников на бесконечные сноски и все новые и новые круги бездоказательной Traditionsgeschichte. В реальности «сын человеческий» ни к чему подобному касательства не имел. Евреи I века видели в Данииле революционный текст о Царстве Божьем, где представитель/представители подлинного Израиля оказывается/оказываются оправданными после суда и страдания от рук язычников. В своей пророческой Вести о Царстве Иисус объединил себя с «народом святых Всевышнего», то есть с «подобным сыну человеческому». Иными словами, он считал, что именно в нем и через него осуществляются призвание и судьба Израиля. Через него произойдет (и уже происходит!) подлинное «возвращение из плена». Он — Мессия.