Иисус и победа Бога

По моему мнению, эта проблематика скорее характерна для служения Иисуса, чем для жизни ранней Церкви. Марк объясняет читателям еврейский обычай омовения рук. Если они нуждались в подобном объяснении, их едва ли серьезно волновал вопрос, соблюдать ли еврейские законы о чистоте[1394]. Отметим еще переход от загадочного публичного заявления к конфиденциальному объяснению. Он вполне естественен, если учесть глубоко политический и полемический окрас Иисусова высказывания о чистоте. «Оскверняет человека не то, что входит в него, но то, что выходит»[1395]. Эти странные слова сами по себе остались бы провокационной загадкой. Марк же сообщает, что Иисус объяснил их смысл близким ученикам «в доме, в стороне от толпы»[1396]. Перед нами известный марковский прием, но его нелегко объяснить как анахронистическую проекцию марковской ситуации в прошлое[1397]. Ведь для Марка отмена или игнорирование еврейских пищевых запретов — не та вещь, о которой нужно говорить, запершись и шепотом. Об этом христиане уже давно рассуждали открыто. Данная деталь выдает, что эпизод относится именно ко времени жизни Иисуса. И опять мы видим двойное сходство и двойное различие:

Поэтому вероятность того, что Иисус высказался примерно в таком загадочном ключе, очень велика.

Показательна параллель с Мк 10:10. Современным Марку христианам не было необходимости держать запрет на развод в тайне. Очень может быть, что проблема была спорной, но ни из чего не видно, что ее обсуждали только за закрытыми дверьми. Однако обвинять в прелюбодеянии разводящихся и вступающих в повторный брак, находясь при этом в долине Иордана в правление Ирода Антипы, значило напрашиваться на неприятности: последний пророк, который высказывался в этом духе, долго не прожил[1398]. Поэтому лучше предоставить толпе ломать голову над загадочными словами («что Бог сочетал, того человек да не разлучает»), а ученикам объяснить все наедине.

Так обстоит дело с пищевыми запретами. Если бы Иисус публично объявил, что отныне богоданные запреты, выделяющие евреев среди народов, соблюдать необязательно, ибо в наступающем Царстве они не нужны, вполне могла бы начаться потасовка[1399]. Народ хранил память о мучениках, которые умирали, но не соглашались есть свинину. Идеалы Маккавеев и сторонников их «ревности» во времена Иисуса акцентировали важность культурных и культовых границ, подчеркивающих уникальность Израиля как народа, избранного Единым Богом. Иисус же говорил, от имени этого самого Бога, что отныне Израиль — те, кто идут за ним и принимают его Весть о Царстве. Он предполагал, что заповедуемая Торой чистота будет, согласно мечте пророков, чистотой сердца. Соответственно, время традиций, способствующих усилению израильского национализма, прошло, и они просто неуместны.

Основные споры разгорелись по поводу субботы и пищи. Однако есть еще две области, в которых Иисус бросал вызов символам израильского мировоззрения, выступая при этом от лица Бога Израилева и подлинных традиций Израилевых и возвещая долгожданное Царство.

(iv) Нация и семья

Для современников Иисуса национальный вопрос стоял очень остро. В NTPG я привел ряд текстов времен Второго Храма, показывающих, что идентичность Израиля тогда работала как мировоззренческий символ. Такую идентичность я назвал «расовой». Мою терминологию критиковали, но возражений по существу вопроса я не ожидал[1400]. В данный период истории Израиль был более или менее «расой». Иными словами, аутсайдеры могли входить, а инсайдеры — выходить. Но Израиль не был просто свободной ассоциацией людей, которые волею обстоятельств имели общие территорию, обычаи и идеалы. Израильтяне верили, — и эта вера играла ключевую роль в их самопонимании, — что их объединяют общие предки: Авраам, Исаак и Иаков. Называйте это, как хотите, — «расой», «семьей», «нацией», — и допускайте любую степень размытости границ, но центральная реальность остается[1401].

По–моему, все это бесспорно. Приведу слова Джорджа Фута Мура, одного из лучших в XX веке специалистов по иудаизму, подчеркивавшего необходимость для евреев персидского и последующих периодов сохранять четкие границы народа Израилева. Он писал:

В тех условиях, что существовали в Иудее периода восстановления и позже, одной из неотложных задач религиозных вождей была борьба с примесью язычества и отступлениями от иудаизма через близкие контакты иудеев с окружающими народами, особенно через браки иудеев с представителями других народов[1402].