Иисус и победа Бога

• Иисус говорит женщине, умастившей его благовониями: «Прощаются тебе грехи». Опять–таки, что могло здесь не понравиться окружающим? Во многом тот факт, что Иисус возвещает эсхатологическое Царство, дает понять, что именно он полагает ему начало, а также включает в Царство «грешников»[997].

• За спором о том, чьей силой Иисус изгоняет бесов, следует загадочное высказывание о прощении. Его смысл: грядет прощение грехов, причем проститься могут любые грехи; однако человек, отрицающий эсхатологическое действие Духа ГОСПОДНЯ, тем самым ставит себя вне эсхатологического Израиля[998].

Естественно, о «прощении» идет речь не только там, где употребляется само слово «прощение», — так же, как об этом часто говорится в притчах и образах без слова aphesis и однокоренных[999].

Почему не всем нравилось поведение Иисуса?[1000] Еще раз подчеркнем: вовсе не потому, что представители обычного иудаизма (например, фарисеи) были против его проповеди любви и милосердия. Сандерс абсолютно прав, критикуя неверные представления различных немецких ученых на этот счет[1001].

Итак, Иисусу возражали:

• не потому, что он проповедовал какую–то новую религиозную систему;

• не потому, что он разрешал нечестивцам продолжать грешить, делая вид, что все в порядке;

• не потому, что он как частное лицо общался с людьми, находившимися «вне лона иудаизма» (вообще, у нас нет причин полагать, что фарисеи или кто–то еще шпионили за простыми людьми, не «общаются» ли те с «грешниками», и, уличив, гневно обличали).

Причина возражений была иной: грешников принимал человек, возвещавший Царство Божье, — более того, делавший этот прием важной частью своего провозвестия. Проблема состояла вовсе не в грешниках и не в нравственных/богословских тонкостях (покаялись ли те, как надо). Проблема — новое и скандальное учение о Царстве. Верность Храму и Торе Иисус заменял верностью себе. Восстановление и чистота действуют не обычными путями, а через Иисуса.

В споре о том, требовал ли Иисус «исправления» от грешников, пора поставить точку[1002]. Сандерс ошибается, полагая, что, если бы Иисус добился исправления известных грешников, то стал бы национальным героем[1003]. Исправившиеся грешники особенной популярностью не пользовались. Единственное, кто прославил бы Иисуса, добейся он нравственного изменения масс, — это как раз те еврейские формалисты, которые навязывали всем собственный ригоризм и само существование которых Сандерс отрицает. Относительно подхода Иисуса к «грешникам» мы должны понять оч.ень важную вещь: Иисус своей властью объявлял, что всякий доверяющий ему и его Вести о Царстве находится в Царстве. При этом он был требователен ко всем без исключения. Нет причин полагать, что Иисус предлагал какую–то второсортную возможность тем, кто не привык к высокой нравственной планке. Принимая людей в наступающее Царство, Иисус ставил соответствующие требования: они должны вести жизнь, сообразную новому Завету.

Рассмотрим этот вопрос подробнее.

4. Требование: жить как народ нового Завета

(i) Введение: община и деятельность

Рассказ о Царстве, который должны были усвоить слушатели Иисуса, работал как приглашение и радушный прием. Это — рассказ об окончании израильского плена и возвращении ГОСПОДА на Сион. Он предполагает, что врата широко распахнуты пред каждым, кто желает войти и быть верным Иисусу. Важный момент: именно потому, что рассказ касается обновления Завета, восстановления Израиля, исполнения обетовании и реализации чаяний, Иисус звал слушателей жить как обновленный Израиль, народ нового Завета.

В этом контексте нужно рассматривать два аспекта «учения» Иисуса, часто затруднявшие экзегетов:

• Точка зрения Иисуса на людей, пошедших за ним;

• Точка зрения Иисуса на то, как эти люди должны себя вести.

Один из «персонажей» рассказа о Царстве — община верных Иисусу. Один из ключевых элементов повествования — поведение, которого он от них требовал.

(ii) Новый Завет, новая община

Хотел ли Иисус основать «Церковь»? Вопрос бессмысленный, на него можно ответить и «да», и «нет». Сама формулировка абсолютно анахронистична: Иисус выглядит этаким миссионером XIX века, отвергающим прежние церкви и водружающим собственную молельню. Она рождает глумливую усмешку: неужели Иисус предвидел последующую церковь, включая современную? Тогда Церковь осуждена за неверность намерениям основателя[1004].