Иисус для неверующих. Основатель христианства без мифов, легенд и церковных доктрин

Однако этот грандиозный, но сопряженный с насилием божественный эксперимент по очищению человечества от грехов также не привел к успеху. Ной в итоге не оказался беспорочным праведником. Едва воды потопа отступили, как Ной, по-видимому, уступил естественной человеческой склонности к злу, напился допьяна молодого вина, и тогда один из детей застал его обнаженным и нетрезвым, нарушив при этом принятые нормы поведения (Быт 9:21–28). Зло, исказившее человеческую душу, проникло так глубоко, что даже потоп не смог его уничтожить. Оно стало неискоренимой частью человеческой натуры. Чтобы достичь искупления и изгладить грех мира, Богу потребовалось принять более длительную и всестороннюю программу искупления.

Утверждалось, что такое понимание божественного плана спасения привело сначала к призванию Авраама и появлению избранного народа, через который впоследствии будут благословлены все племена земли – то есть благодаря ему человечество сможет наконец достигнуть искупления (Быт 12:3). Идея искупления начинала доминировать в религиозном сознании. В еврейской истории предпринимались и другие шаги в неустанном поиске искупления. Одним из них было дарование Закона на горе Синай. Если бы этот Закон мог быть исполнен во всей полноте, спасение пришло бы на землю. Но, разумеется, ничего подобного не произошло. Следующим шагом стало появление внутри иудаизма пророческого движения. Пророки вовсе не были предсказателями будущего, как ошибочно полагают сейчас многие люди. Бог воздвигал их с тем, чтобы призвать еврейский народ (а через него и всех людей) вернуться к ненарушенным отношениям с Богом, изначально отраженным в заключенном с ним завете. Но и миссия пророков завершилась неудачей. Их обычной участью было изгнание или насильственная смерть. Отчуждение между Богом и людьми достигло такого масштаба, что даже святой Бог не мог его преодолеть. Представление об этой части «человеческого бытия» так глубоко вошло в сознание, что в конечном итоге еврейский народ поместил эту реальность в литургическую жизнь синагоги.

В литургии Йом-Киппура извечная человеческая тоска по цельности, завершенности и всепрощению нашла свое полное выражение. Раз в год наступал «Судный день»: совершались литургические действия, символически преодолевавшие отчуждение и вновь возвращавшие людей к первоначальной целостности и единению с Богом. Это давало возможность ощутить искупление по крайней мере в литургии, хотя бы на краткий миг. Йом-Киппур стал символом искупления, для которого, в конечном счете, и предназначалась человеческая жизнь, когда наступит Царство Божие. Так, с самого своего возникновения Йом-Киппур был помещен в еврейском календаре на десятый день месяца Тишри, сразу после празднования Рош ха-Шана, еврейского нового года (когда люди вместе молились о наступлении Царства) и незадолго до праздника Суккот (осеннего праздника урожая, который отмечал конец сельскохозяйственного года). Установление Йом-Киппура и связанных с ним обычаев описано в Книге Левит (глава 23). День требовалось полностью посвятить искуплению, что согласуется с признанием человеческой ситуации отчуждения и порока.

Подготовка к празднику начиналась с торжественного собрания. Из стад брали двух животных: им предстояло стать жертвенными символами, через которые вершился литургический акт примирения с Богом. Это могли быть овцы или козы, однако по традиции одно понималось как ягненок, а другое – как козел. Оба они должны быть молодыми, здоровыми и мужского пола, что отражало патриархальный менталитет и систему ценностей древнего мира. Оба также должны быть свободны от любых пятен, шрамов, царапин или переломов. Сначала их внимательно осматривал первосвященник, чтобы убедиться в их телесной безупречности – нельзя было предлагать Богу животное с пороком. Затем по жребию одно из животных выбирали в жертву, а другое становилось вместилищем греха.

Ягненок, выбранный для жертвы, считался идеальным созданием для примирения с Богом: он не только был совершенен телесно, но и рассматривался как воплощение нравственной красоты – раз ягнята не обладают тем же уровнем свободы, что и люди, они не могут сознательно творить зло и потому никогда не грешат. Греховность людей не позволяла им войти в присутствие Бога, но, возможно, через телесно и нравственно безупречного «Агнца Божьего» они могли бы, пусть символически, достигнуть желаемого единения в литургии. Люди готовились к этому священному моменту, ведя себя соответствующим образом. Они постились, корили себя как только могли, возносили жертвы всесожжения, весь день не работали и всеми силами являли раскаяние (Лев 23:26–32).