Иисус для неверующих. Основатель христианства без мифов, легенд и церковных доктрин

В то время как начало этой связи с Йом-Киппуром было положено Павлом, более поздние авторы взяли ее за основу и сделали частью общей трактовки образа Иисуса, возникшей очень рано. К тому времени, когда было написано Евангелие от Марка, Павлова идея получила развитие. Марк предположил, что смерть Иисуса была «выкупом», требуемым за освобождение людей от рабства греху (Мк 10:45). Матфей повторяет мысль Марка дословно, без каких-либо комментариев (Мф 20:28). Однако кому заплатили этот «выкуп», из Евангелия не ясно: христианские богословы веками обсуждали, Богу ли его заплатили – или дьяволу. В любом случае такая трактовка исходила из того, что выкуп был необходим: жизнь была слишком поражена отчуждением, поисками смысла бытия и чувством вины. Отсюда острое ощущение, что человеческая жизнь, так или иначе, находилась в неволе, не имея никакой возможности обрести свободу от мучительного страха. Слово «выкуп» предполагает также, что люди сами не смогли заплатить требуемую цену и потому понадобился заместитель – способный взять выкуп на себя. Эта идея, в отрыве от ее еврейских корней, имела интересную и довольно разрушительную историю, по мере того как религиозные системы превращали ее символическое значение в буквальное.

К тому времени, когда было написано Евангелие от Иоанна, связь между Иисусом и жертвой Йом-Киппура уже прочно укоренилась. Образ Иисуса теперь трактовали в символах Йом-Киппура. В первый же раз, когда в четвертом Евангелии Иоанн Креститель видит Иисуса из Назарета, автор заставляет его произнести фразу, прямо заимствованную из литургии Йом-Киппура, чтобы четко сформулировать свое понимание Иисуса: «Вот Агнец Божий, Который берет грех мира» (Ин 1:29).

За этими образами стояла древнееврейская мифология, объяснявшая происхождение человеческого греха. Библейское предание гласит: люди в саду Эдемском ослушались Бога, за что были изгнаны прочь от лика его. Сад Эдемский – то место, где мы первоначально находились в единении с Богом, но после первородного греха люди навеки обречены жить «к востоку от рая»[52], или в состоянии отчуждения от Бога. Это представление о человеческой жизни как отчуждении от Бога отвечало на многие человеческие вопросы. Почему мужчины должны в поте лица трудиться наперекор стихиям, добывая хлеб насущный? Почему женщины должны рожать в муках? Почему мы все так стремимся вернуться в этот сад? Все это произошло из-за нашего отделения и отчуждения от Бога, следствием чего стало изгнание из мифического Сада Эдемского. Люди были сотворены бессмертными, и наш изначальный статус предполагал, что мы могли идти вместе с Богом к совершенству. Однако теперь его слава для нас навсегда закрыта. Согласно еврейскому мифу, ангел с пламенным мечом охранял вход в Эдемский сад, чтобы мы никогда не смогли вернуться к нашему изначальному статусу (Быт 3:24). Нам пришлось смириться с болью человеческого существования, утратой бессмертия и неизбежностью смерти, ставшей окончательным наказанием за греховность. Согласно такому представлению о человеческой жизни спасение предвиделось в будущем, когда это отчуждение будет преодолено. Одним из постоянных символов отчуждения стала вина – вина, вызванная нашей собственной человеческой неполноценностью, сознанием того, что мы не отвечаем предназначению, для которого были созданы. Поэтому спасение представлялось как прощение и восстановление. Спасение станет тем моментом, в котором единство с Богом будет вновь обретено. Вот так искупление превратилось в один из важнейших богословских терминов.

Поскольку именно таким было самое раннее библейское определение человеческой жизни, мы не удивимся, обнаружив, что Священное Писание изобилует, можно сказать, божественными инициативами, направленными на достижение искупления или «всепрощения». По крайней мере, Библия стала толковаться в этом ключе, особенно в более поздних христианских кругах, где доктрина искупления стала главной темой. Сначала это история Ноя и потопа, когда Бог, отчаявшись при виде зла, присутствующего в его благом творении, драматически уничтожил все человечество, кроме одной семьи – праведного Ноя, его жены, трех сыновей и их жен. Данный рассказ предполагал, что, по мысли Бога, человеческие пороки умножились настолько, что искупление мира стало уже невозможным. Поэтому новый божественный план заключался в истреблении всего человечества и его воссоздания заново, начиная с единственной праведной семьи. Все остальное творение, согласно библейскому рассказу, должно было обрести спасение благодаря Ною, который взял с собой в ковчег «каждой твари по паре». Разумеется, предание о потопе порождает множество рациональных проблем, но ведь то же самое происходит с большинством мифов, когда их понимают буквально. Так или иначе, рассказ приводит к неумолимому выводу: человеческая жизнь поражена злом, создающим пропасть между нами и Богом, и преодолеть ее люди не могут. В конечном счете мы не способны спасти самих себя.