Игрушка палача. Том 1

Целилась она, на самом деле, в глазную прорезь, в оба глазных яблока, но что-то опять пошло не так. Жнец успел вовремя разгадать её коварный манёвр и как-то дёрнуть головой, так и не дав добраться до преследуемой Элией цели. Зато она вцепилась в странную ткань маски и даже попыталась процарапать по ней что дури ногтями – по твёрдому рельефу проступающего под ней лица. И опять же, продлилось эта жалкая борьба всего ничего. Всё, что она успела сделать, это содрать не такую уж и неподатливую маску с его макушки, обнажив густую копну пепельно-каштановых кудрей с проседью, лоб и почти весь нос. После чего он попросту перехватил ей руки и, совершенно не напрягаясь, скрестил их запястьями у неё над головой, припечатав прямо к горячему камню.

Уж лучше бы сразу придушил, вместо того, чтобы нагибаться к её лицу едва не впритык и с подчёркнутым интересом рассматривать с очень близкого расстояния обездвиженную им добычу, подобно сытому и даже чем-то восхищённому хищнику. Он даже не побрезговал стащить со своего вовсе не дьявольского лика нижнюю часть маски, полностью явив миру истинную личину недочеловека.

Хотя, нет. Лицо его было стопроцентно человеческим, пусть и совершенно незнакомым и даже по-своему красивым. Разве что неопределённого возраста (существа из Большого Мира чуть ли не все делают что-то с собой, зачастую меняя себе лица или полностью стирая возрастные “метки”). Будто лепное или идеально высеченное из матового мрамора с безупречной отшлифовкой. Точёный прямой и чуть крупноватый нос с небольшой горбинкой, высокие чётко очерченные скулы, заросшие вместе с массивным подбородком тёмной щетиной и плотно сжатый рот с чувственным изгибом не тонких и не толстых губ. Над почерневшими глазами – грузные густые брови, отбрасывающие глубокую тень при определённом ракурсе и делая своего владельца ещё больше похожим на демона или самого Дьявола в человеческом обличье.

Да что там лицо! Он даже смотрел на Элию, как на какую-то забавную зверушку или даже игрушку, пока ещё не успев решить, что же ему с ней делать в самое ближайшее время. Да и стоит ли она вообще его недосягаемого внимания более высшего, чем она, существа.

– А тебе, как я погляжу, палец в рот не клади. Хотя, надо отдать должное… в тебе определённо что-то есть. Будет жалко уродовать такую милую мордашку ради прихоти какого-нибудь больного извращенца или отдавать на растерзание потомственным садистам.

Великие Предки! Почему он не убил её сразу же или не лишил сознания, ударив головой о камень брусчатки? ПОЧЕМУ?

Кажется, в те секунды её начало пробирать убийственным ознобом нервного шока, усиленного в разы под весом и прессующей энергетикой этого бездушного чудовища. А от его нереально осязаемого взгляда, заглядывающего в самую душу и пускающего в неё свои ядовитые щупальца так и вовсе перехватывало дыхание, стыли внутренности, отнимались руки-ноги и периодически останавливалось сердце или же отчаянно рвалось на свободу в остервенелых ударах о рёбра.

– Вы пришли сюда, чтобы нас уничтожить!.. Стереть с лица земли, называя нас чумной скверной и дьявольскими нечистотами! Ну так и делай то, зачем сюда пришёл, Бешеный Пёс!

– Наивное создание. Такое юное, чистое, наверное, даже непорочное…

Он будто её не слышал или сделал вид, словно не принял её слов с оскорблением в свой личный адрес. А Элию ещё сильнее затрясло от невыносимого ощущения, вызванного его близостью, едва не тошнотворного, но ужасающего уж точно. Ведь, по сути, сейчас она находилась в эпицентре разверзнувшегося в её родном пристанище ада. А этот слуга самого Князя Тьмы лишь усиливал переживаемые ею моменты стократно, полностью заслонив собой и небо, и весь окружающий мир. И чем глубже он заглядывал в неё через глаза, касаясь её лица грубыми пальцами в жуткой перчатке, будто пробуя на осязание или изучая через тактильный контакт, тем острее и невыносимее ей становилось от ясного осознания, что всё это взаправду. Это не сон! А этот ад – не плод её свихнувшегося воображения.

– Вы реально думаете, что мы приходим в ваши колонии, чтобы вас уничтожать? Я бы, конечно, мог проявить к тебе сочувствие и свернуть шею, как этому отважному мальчику, ради спасения которого ты так самозабвенно на меня бросилась. Но лишать жизни столь ценную красоту, а мою Церковь – неплохого дохода с продажи свежего, а, главное, столь редкого в наши дни “мяса”…

– Нет! Вы врёте!.. – она не смогла договорить из-за сорвавшегося голоса. Казалось, в этот момент сердце окончательно оборвалось. Глаза враз ослепли от нахлынувших слёз, а грудь сдавило паническим удушьем, вонзив отравленные стилеты приближающейся смерти в её резко ослабевшее тело…

Разум не хотел воспринимать услышанное за правду, но душу уже разрывало в клочья накрывшим с головой беспощадным шоком. Это не могло быть правдой! Она никогда в это не поверит, пока не убедится сама!..