Игра в судьбу

Ммать! Когда даны начинают говорить такими гекзаметрами — жди беды. Примета железная.

— И как же ты собираешься заставить их отвечать? — я решила, что пора вмешаться. — Начнешь врываться в дома и палить их? Любопытно, верхом или на своих двоих? Думаю, верхом будет лучше — сподручнее удирать, когда они опомнятся и начнут всеми накручивать тебе хвост.

Провоцировала я его вполне сознательно — кризис должен был пройти. И пусть лучше он выльется на мою голову, чем в кое-что похлеще обрисованного сейчас абсурда. Фантазия у этого дана явно побогаче моей. А то, что кризис этот неизбежен было очевидно — достаточно просто глянуть ему в глаза. Удивительно, как он целый день сдерживался?

И Вессаэль не подвел, ожиданий ни капельки не обманул. Разгоревшийся в его пальцах файербол потух только потому, что он решил придушить меня собственными руками. Уклониться я успела буквально в последнее мгновение, настолько неожиданно он прыгнул прямо из кресла. Вконец побелевшие глаза окатили острой как кромка ненавистью, а пальцы, промахнувшиеся мимо горла, сомкнулись на плечах, впившись в них так, что у меня слезы из глаз брызнули.

«Боги, во что я опять себя втравила?! Он же меня сейчас нахрен прибьет!..»

Через пару секунд нашей дуэли на взглядах, Вессаэль внезапно расслабился, словно потеряв внутри себя какой-то стержень, и убрал руки, оставив мне грандиозные синяки. Но глаз все еще не отвел. Бешенство в них уступило место такой боли, что можно было утопиться, лишь заглянув туда. А ведь я смотрела!

Наконец он выдавил хриплое — «Спасибо…», и уже почти спокойно вернулся в кресло. В углу, где тихо, словно мышь под метлой, сидел Вокэнни, чуть слышно всхлипнуло. И я его понимала — сама едва удержалась от того же. А со стороны все выглядело, наверное, еще эффектнее. Вот уж вызвала огонь на себя, идиотка чертова… Но кто мог ожидать такого от вконец благовоспитанного и расчетливого дана…

— Не за что, — ответила я, надеясь, что после пережитого ужаса голос не сорвется. А еще почему-то хотелось икнуть. — Знаешь, у нас говорят, месть — это такое блюдо, которое стоит подавать исключительно холодным.

Следующая его реплика прозвучала только через минуту:

— Хорошо говорят.

— Поэтому предлагаю решение вопроса о карах отложить. До того времени, когда ты более-менее остынешь. А пока идти всем спать. У нас еще говорят «утро вечера мудренее», что тоже неплохо, по-моему.

— Ты всерьез полагаешь, что я смогу спать, не решив даже, что буду делать с этими ублюдками? — вновь начал нагнетать сьеррин.

— Я полагаю, что решать это нужно на свежую голову, а не сейчас.

— Вызов клану, — неожиданно подал голос Вокэнни из своего угла. — Согласно традициям ты можешь потребовать жизнь врага, если сумеешь ее взять. И никто не посмеет тебе в этом праве отказать. И мстить за это тоже не имеет права.

— Ты охренел? — вытаращилась я на этого малахольного. — Он что, должен вызвать на дуэль весь морской клан? Всех скопом или по очереди?

Похоже, наш библиотекарь очнулся крайне не вовремя. Или, что вернее, не до конца. Черт! Лучше бы и дальше молчал в тряпочку, переживая столь непривычную для себя эмоциональную встряску. Ну или постанывал там, в крайнем случае. Но не вылезал с подобными предложениями!

А вот у Вессаэля глаза, наоборот, разгорелись. Да так, словно тот на полном серьезе оценил столь радикальную идею. Черт, он что, действительно с катушек сорвался и решил вызвать на дуэль пару-тройку сотен морских? Это если не считать детей и женщин. Дурдом!

— Всех не понадобиться, — утешил меня сьеррин, — за клан ответит его глава. Вызов примет Канриль. И умрет!

Еще не лучше.

— Собираешься развязать тут новую клановую войну? — окончательно озлобилась я.

— Если все будет сделано согласно традиции этого не случиться, — опять выступил Вокэнни. — Вессаэль сейчас в своем праве, и никто не станет ему мстить, когда он им воспользуется. Подумай немного — это единственный выход.

Я подумала. Результатом стал вопрос:

— Ты уверен, что умрет именно Канриль, а не наоборот?

— Уверен, — взгляд сьеррина вновь потяжелел, а у меня зачесались плечи. В районе синяков.

Оставалось только надеяться, что он все-таки не переоценил свои возможности. Или наоборот, не недооценил морского. Но в целом… похоже, Вокэнни все-таки прав — в сложившейся ситуации это был наиболее приемлемый выход. Лучше будет только если Вессаэль вообще спустит все на тормозах, за давностью лет, так сказать. Но на это рассчитывать не приходилось совсем. А потому…

— Когда ты собираешься послать вызов? — задала я следующий вопрос.

— Завтра, — вскинулся Вессаэль.

— Нет, только на празднике Середины Зимы, — прервал его библиотекарь. — Такие вызовы делают именно там, иначе ты отступишь от ритуала.

Сьеррин дернулся, словно собираясь возразить, но затем передумал и кивнул:

— Значит, на празднике. Но в таком случае запрещаю любые разговоры на эту тему. Никому и ничего! Придет время — сам все скажу.