Игра в нападении

Она автор тех самых романов в мягкой обложке, ее лицо на обратной стороне. Ничего плохого, десятки тысяч охватов, но мне так весело. Особенно от мысли, что первый, на кого я мастурбировала, был с обложки книги о каком-то мужчине короле драконов.

— Как это мило, Джуди. А ты сама…

— Думаю, в это время она читала что-то ближе к Карлу Марксу. — вставляет Мэт.

Пинаю его под столом.

— Не совсем так. Это не мой жанр, но я как-то читала статью по физике, только потому что мне нравился автор, так что…

Женщина с карие глазами, чуть менее насыщенными, чем у сына, смеется. Теперь баскетболист пинает меня. К слову, стол выше привычных явно ради него.

— И все же. Теперь ваша история. — миссис подпирает кулаком щеку.

— Мы встретились в баре.

— А потом через общих друзей. — продолжаю, чтобы из Мэта не вырвалось лишнего.

— И… — в нетерпении Мэрилин.

Не дождутся.

— И Мэт пригласил меня на игру.

— И посещал лекции Джуд по социологии культуры, и мы прятались в Юнайтед-центре.

С трудом сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза.

— Знаю, что вы хотите услышать. — поглядываю на насмешливого парня, с которого быстро спадает спесь — Между нами ничего нет.

— Как бы ни так! — Мэрилин.

Все вздрагивают от веселого тона.

— На первые ряды водят только девушек и родственников.

Почти повторяет слова Сабрины, может, украла у нее же.

— На билете это не написано. — пожимаю плечами.

Мистер Эйнер хочет что-то сказать, но я прерываю.

— Это просто смешно, и…

— Все на несколько секунд замолкают, чтобы подумать над своим поведением. — выдает ораторским голосом Мэт, и в этот момент…

Быстро нахожу руку мужчины, сжимаю ее, когда свет моргнул, а затем с щелчком погас. Мы не видели молнию, но теперь на дом грузом обрушился гром. Кухня оказалась не в кромешной тьме. Солнце зашло, но синева вечера и фонарики на телефоне позволяли разглядывать вещи.

— Ведьмочка боится темноты? — наклоняется к моему уху.

— Да, Ведьмочка из пугливых. — вынимаю руку из его.

Проверяю зарядку телефона. Неплохо, семьдесят процентов, пускай мой старичок и сядет куда раньше остальных.

— И ничего между нами нет.

— Если не прекратишь, я покажу, насколько у нас ничего нет в одной из комнат без шумоизоляции.

Спасибо, что в это время его родители оценивали возможные потери в холодильнике и искали план дома, чтобы найти генератор.

— Он на улице, так что в дождь не запустить. — говорит Мэт, словно сам проектировал дом.

— Ох, ладно, тогда спасаем пирожные с заварным кремом. — суетиться миссис Эйнер.

Слаженной командой уносим посуду на кухню.

— Как понимаю, никого не волнует, что у меня завтра тренировка. И в принципе я давно тебя просил, мам, не дел…

Мэт хочет еще поныть о том, что ему нельзя эти сладости, пока я роюсь в своей сумке. Достаю контейнер средних размеров.

— У меня с собой марципан, пусть он и не испортится, но нам нужно испортить твою диету.

А она действительно есть, порой искушенная небольшим количеством алкоголя.

— Это глупо, но единственное, что нашла связанное с эстонской кухней, и что была в силах сделать — лепить и окунать в шоколад.

Мэрилин пересыпает шарики в тарелку.

— И при таком свете не подскажу, где горький, где белый или молочный. Но они там есть.

Вроде бы…я и вправду убила на это вчерашний вечер. Простите, первокурсники с непроверенными эссе.

— Это так чудесно, Джуди! А если Якоб поскорее уберет наш покупной марципан, будет еще лучше. — шикает на мужа.

Поджимаю губы, пускай никто и не заметит улыбки. Вздрагиваю, когда по моей спине пробегают пальцы Мэта. Знаю, что он хочет сказать.

— Это приличие. — тихо.

— Милые оправдания.

Беру шарик и кидаю ему в рот, чтобы заткнулся. Быстро убираю руку, предполагая, что может прийти ему в голову даже при родителях.

Мы остаемся еще ненадолго, ждем, пока закончится дождь, чтобы Мэт мог выйти и запустить генератор. Я устала препираться с ним и его родителями. Такое чувство, что все пытаются доказать, что между нами любовь, и это я одна упираюсь рогами…черт, я заражена Чикаго Буллз.

Нас не провожают до коридора, чтобы лишний раз не оступиться на углах. Думаю, крикнем “пока” через окна, и все! На самом деле, я не то чтобы хотела сбежать. Эйрены оказались приятными собеседниками. С ними легко обсуждать баскетбол, жизнь в Таллине, марципан.

Со своими родителями я начала разговаривать совсем недавно, мы никогда не были особо близки. В подростковом возрасте моими главными собеседниками были бабушка с дедушкой — выходные “родители”. Они могли любую тему превратить в урок игровой формы. Когда стала постарше — в часовую лекцию, от который не отвертеться. Одновременно с этим, они не забывали меня баловать, вспоминать, что я ребенок. Мы ездили в Милуоки, Вашингтон, Питтсбург. Со средней школы бывали на дне открытых дверей Пенсильванского университета. Наверное, мне бы хотелось быть рядом с ними и не думать о том, что я могу ошибиться. Мы до безумия любим друг друга, но у меня нет права забыть урок. Родители же всегда были…обычными родителями. Не настолько расположенными и радушными как Эйроны с Мэтом, но…разумеется, свои, подходящие.

Надеваю ботинки.