Игра с нулевой суммой

Помыться бы ещё. И побриться, а то самому аж противно. Как бомж Семеныч, который бутылки во дворе собирал…

Итак, Беньку везли в столицу, знать бы ещё, для чего, но, видимо, Бенька и сам был не очень-то в курсе. Или слышал что-то такое, что категорически ему не понравилось.

Глава тринадцатая

Бенька уже беззаботно выбежал на улицу, а Алёхе прямо на пороге дома пришлось проявить вежливость и посторониться: пропустить трёх мальчишек. Самый младший – возраста Беньки, старшему – лет четырнадцать, вид у них был уморённый и грязный. Наверное, где-то работали, есть пришли…

Беньку Алёха нашёл возле разноцветных роз. Там же был и Амарек: то ли окучивал свои посадки, то ли выдёргивал сорняки.

– Нет у меня коня, господин Карш, – говорил Амарек, не поворачиваясь к Беньке. Тому это, видно, не нравилось – по недовольной мордахе Алёха читать уже научился. – Только вон старый мерин, а нашего-то коня отдать не могу.

– Сколько хочешь за мерина? – спросил Бенька.

– Пять оров, – помедлив, сказал Амарек, и его глаза хитро блеснули.

– Заплати ему, – велел Бенька, обернувшись к Алёхе. – И снаряди.

– Кого?

– Лошадь! – Бенька даже повысил голос. И тут же с ехидцей добавил: – Или ты и это забыл?

Алёха с готовностью закивал головой, но это не помогло: Бенька не обратил на его ужимки внимания. Вот тоже теперь новая забота… А ведь ещё эти оры. Знать бы, что это такое. Но раз Бенька велел – значит, они есть в мешочке?

– Далеко вам? – спросил Амарек, выпрямляясь. – Как бы мерин-то… того, не околел по пути.

Бенька, очевидно, откровенничать не хотел, потому что указал на грядки – на них легла тень, и розы тянулись за солнцем, меняя цвета, – и спросил:

– Сам вырастил?

– Сам, – расплылся в улыбке Амарек. – Дар-то у меня от отца, а в хозяйстве негодный.

Бенька поджал губы.

– Коня снаряди, – напомнил он Алёхе и быстро ушёл.

– Чего это с ним? – спросил Амарек с беспокойством. – Не оскорбил ли я его часом?

– Не знаю, – искренне ответил Алёха. Обижать доброго Амарека ему не хотелось. – У него отец недавно умер, мать вот тоже, а вы про отца своего вспомнили, ну, может, он и…

– Понятно, – вздохнул Амарек. – Это да, кто ж спасётся от смерти. Ни крестьянина, ни короля не щадит. Да помилуют нас Всевидящие.

– Да помилуют, – согласился Алёха. – А розы красивые.

– Красивые, а что толку, – печально улыбнулся Амарек. – Так вот, чтобы дар не терять… А Янгара ругается. Мол, ни в хозяйстве, ни в бою. И детям ведь передался, а что поделать, у нас это дар сколько идет, и все по мужской линии! Вот Ястана, дочь, она уже замужем, та вся в мать, вон как с ножом управляется. А мальчишки в меня… Вот смотри, – и Амарек, наклонившись, окунул руку в ведёрко с водой, брызнул на розы, и те вдруг начали переливаться всеми цветами радуги. Даже – нет, какая там радуга, целая палитра фотошопа! Казалось, цвета вообще не повторяются: каждая роза вспыхивала ярко-ярко, потом бледнела, будто подыскивая подходящий оттенок, и снова загоралась ярким, необычным цветом. Увидев, как смотрит Алёха на это диво, Амарек усмехнулся, поднял ведёрко и пошёл вдоль грядки, осторожно поливая землю. И там, где он проходил, розы словно бы оживали, раскрывая лепестки, ловя от воды новые краски.

Амарек уже вернулся, а Алёха все стоял и пялился. Чудо? Ну ещё бы!

– Вы маг, да?

– Ну, какой я маг, – засмеялся Амарек. – Вон Туфо, муж дочери, тот пиромаг. И ведь такой, даже у магов учился. Кузнец. Янгара вот домашней магии с детства обучена.

– Цветомаг, – сказал потрясенный Алёха. – Вы же можете разбогатеть.

– Кому это надо, – улыбка Амарека стала грустной. – Баловство. Если только Видящим Сестрам в обитель свезти, да они такие подарки не примут. Не приняты у них излишества, отвлекают от Видения, – пояснил он.

– А далеко эта обитель? – как удачно, что Амарек сам об этом заговорил!

– Да не очень, дня два пути. Жаль, что вы пришли-то так поздно, как раз вчера через нас всадники ехали, если вам туда надо, могли бы их попросить. Да что уж теперь, хотя, может, нагоните…

Всадники?

– А давно они уехали?

– Да за пару часов до вас, – прикинул Амарек. – Коней просили напоить, так я воды вынес, мне же не жалко…

Значит, в обитель им с Бенькой нельзя.

– Спасибо, – тепло сказал Алёха. Амарек, кажется, не понял, за что. – За кров, за хлеб, – решил объяснить Алёха, чтобы не выдать случайно их с Бенькой намерений. Не то чтобы он Амареку не верил, но… Вон Бенька не верит вообще никому. – А цветы отвезите в столицу, – посоветовал Алёха. – Они же красивые, их наверняка купят. Вы ничего не теряете же.

Амарек махнул рукой.

– Пойду, выведу вам мерина, – и протянул руку.

Алёха достал мешочек и заглянул в него, но, ничего там толком не увидев, вытряхнул на ладонь монетки, среди которых обнаружились уже знакомые ему – серебряные? – и другие, золотые. Они были двух размеров: побольше и поменьше, и Алёха затосковал. Ну вот и как узнать, какие надо?

– Ой, – сказал он, часто-часто заморгал и начал тереть глаз свободной рукой.

– Что, попало что? – спросил Амарек сочувственно.