«Игра престолов» и психология: Душа темна и полна ужасов

Мы устанавливаем эмоциональную связь с вымышленными персонажами, потому что видим в них нечто напоминающее наши собственные переживания. В психологии есть такое понятие, как гештальт-фигура — неполная фигура, которую наше сознание автоматически пытается завершить377. Если определенным образом расположить три угла близко друг к другу, человеческий мозг восполнит пустые места, продолжит линии и представит цельную фигуру, треугольник, потому что постоянно ищет предсказуемые, надежные модели. Однако этой завершенной фигуры в действительности не существует — она существует только в уме человека. Вымышленный персонаж, такой как Нед Старк, подобен этой фигуре тем, что мы лишь кратко наблюдаем за ним и некоторыми эпизодами его жизни. Мы узнаем, что он храбр, честен и борется с людьми, которые обманывают его. Мы видим, как ему лгут, мы видим его спокойные размышления наедине с собой, видим, что его побуждения благородны. Однако это лишь краткие моменты его дня, ведь в пятидесятиминутной серии лишь десять минут отдано герою, жизнью которого мы проникаемся. Но мы воспринимаем его историю как непрерывную — в течение нескольких часов, дней, недель и даже дольше. Кто заполняет пустые промежутки времени? Мы сами. Когда мы следим за историей вымышленного персонажа, мы проецируем самих себя в моменты, которых не видим, опираясь на виденное, и таким образом участвуем в совместном с авторами создании жизни персонажа. Подобно тому как мозг пытается заполнить пробелы неполной фигуры, чтобы воспринять ее как треугольник, он заполняет пробелы неполной истории, чтобы понять персонажа.

Утешение умирающих и их близких может помочь самому утешающему, вернуть его назад, на стадию отрицания, поскольку светлая сторона вещей отторгает печальную реальность378. Однако, как уже было сказано, здесь не помочь просто добрыми словами. Кюблер-Росс указала: депрессия необходима для подготовки человека к заключительной стадии переживания горя, к принятию. Именно через депрессию умирающие и их близкие полностью осознают неизбежное и могут увидеть вещи такими, каковы они в действительности, — это финал. Принятие

Последней стадией в осмыслении неизбежной смерти, своей или другого человека, является принятие379. Смирение не следует путать с радостью, когда человек доволен происходящим; скорее, «оно почти лишено чувств»380. Для умирающего это выражается в уменьшении интереса к событиям жизни. Он больше обычного тратит времени на сон, выглядит более отстраненным от повседневности и менее разговорчивым. Данный этап можно рассматривать как нахождение внутреннего спокойствия — спокойствия столь глубокого, что даже серьезные проблемы в жизни других больше не имеют смысла для него. В этот период умирающий может захотеть, чтобы его навещало меньше людей, а те, кто рядом, сидели у его постели молча, тем самым свидетельствуя, что будут с ним до самого конца.

Нед Старк выполняет эту роль для Роберта Баратеона, лежащего на смертном одре. Роберт знает, что вот-вот умрет, и говорит окружающим: «Я хочу, чтобы на похоронах был пир, какого еще не видели, и чтобы все попробовали кабана, который меня уложил»381. Затем он отсылает Серсею и других прочь, чтобы остаться с глазу на глаз с Недом, единственным человеком, которому всегда доверял — доверял, насколько это вообще возможно для короля. Роберт говорит о сокровенном с лучшим другом, который тихо сидит и слушает, как король высказывает свои последние желания. И, смирившись с неизбежным, слабый и измученный, Роберт просит Неда уйти и дать ему умереть. Это момент принятия смерти и для умирающего, и для того, кто остается жить.

Кюблер-Росс отметила, что друзья, члены семьи и медицинский персонал могут побуждать человека «сражаться до самого конца», не оставлять надежду, упорствовать вопреки трудностям. Хотя со стороны посыл может казаться благородным, по мнению Кюблер-Росс, это лишь нежелание покинуть стадию отрицания, гнева или торга. Такая позиция не дает человеку достичь стадии смиренного принятия своей судьбы и умереть спокойно и достойно.