Игра лжецов: Орёл или решка

   Я не делюсь с Платоном своими переживаниями и сомнениями. И в первую очередь, не потому что всё еще опасаюсь ему доверять, скорее лишь потому, что он вряд ли меня поймёт, даже если решусь открыться, расскажу правду о том кто я,и кто oн – мой преследователь. Думаю, не лучшая идея обременять Платона знанием того, что у меня есть муж, у которого даже глаз не дёрнется, когда он будет отдавать приказ своим людям скрутить шею мужику, что посмел меня коснуться. А с другой стороны… скажи я Платону об этом с самого начала , и у него был бы шанс на побег (от меня), а у меня, скорее всего, сейчас бы не было никакого попутчика. И зная свою эгоистичную сущность, мне по идее должно быть плевать, что станет с этим психом в итоге, но вот в чём дело: если еще несколько дней назад я прoсто-напросто собиралась использовать этого парня, не задумываясь о последствиях, то больше в этом не уверена. Мне не всё равно.

   Мне совершенно точно не всё равно.

   Платон кажется искренним.

   Настоящим.

   И мңе вдвойне странно признаваться себе в этом, учитывая наш с ним договор, нашу придуманную игру лжецов; но что, если… Может ли быть так, что на самом деле среди нас двоих лжец - лишь один?.. Что , если Платон просто подыгрывает мне… для того, чтобы сбежать от реальности? Для того, чтобы не быть одиноким?

   Каждый из нас знает, что очень скоро это глупое путешествие закончится.

      И каждый из нас всё ещё улыбается.

   Мы в Николаевке уже три дня – в курортном городке рядом с Симферополем.

      Семья Соколовых, обратившись к своим знакомым, помогла нам снять номер за полцены в мини-гостинице недалеко от пляжа, да еще и без предъявления паспортов. И самое смешнoе, что мы с Платоном не стали этому противиться, а ведь даже не договаривались между собой, что останемся в этом посёлке,да еще и на несколько дней. Наверное, это что-то… что-то вроде негласного договора, когда отчаяние и принятие суровой действительности достигает той точки, когда слова попросту не нужны, решения принимаются сами собой.

      А некоторые решения за нас обоих принял Платон, и я всё еще испытываю смешанные чувства по этому поводу. Он ведь обещал, что выполнит любую мою просьбу, но… в первый день, сразу после заселения в номер, после моего напоминания о пистолете мы с ним больше и словом не обмолвились. Платон лишь стрельнув в меня сердитым взглядом, бросил что-то вроде «Я не собираюсь помогать тебе становиться убийцей» и хлопнул за собой дверью номера, скорее всего отправившись в бар на пляже. Α я остаток дня просидела у окна, глядя на море, готовящееся к шторму, и пыталась понять,что же за игру ведёт Артур, что же творится в голове у Платона, и что же, чёрт возьми, происходит с моим сердцем, которое стучит как заведённое, стоит лишь вспомнить о том сумасшедшем поцелуе на разделительной полосе.

      На второй день Платон явился в номер только под утро и пьяный в стельку. Рухнул на диван и проспал на нём в одной позе до самого обеда. Α когда проснулся, отлепив язык от нёба сообщил, что у нас практически не осталось денег и ужинать нам, скорее всего, придётся огрызками из мусорного бака.

      Хотелось врезать ему,да посильнее, но деньги-то из вырытой на кладбище шкатулки не мне принадлежат, так что и высказывать своё недовольство расточительством этого придурка, я по идее не имею права. Однако…

      – Лучше бы я тебе их не возвращала! – прошипела, со всем презрением глядя в его раcпухшую рожу. – Нет… лучше бы я вообще к тебе не возвращалась!!!

      – И я тоже тебя люблю, милая, - поглумился в ответ Планктон.

      На третий день дверью номера хлопнула я. Предварительно вытащив из штанов Платона оставшиеся деньги; привела в порядок волосы, облачилась в ядовито-розовый сарафан с рюшами в стиле «вырви глаз», оставленный мне доброй душой Надей, и в совершенно неприглядном виде отправилась покорять курортный городок.

      Стрельнув сигаретку у прохожего, устроилась на пляже и дала себе пять минут на то, чтобы всё обдумать, всё взвесить и прийти в чувства.

      Во-первых, меня серьёзно настораживает благородство наших с Платоном покровителей в лице четы Соколовых. Нет, они конечно в Николаевке задерживаться не стали – поехали дальше на своём четырёхколёсном «огурце», однако уж очень переживали по поводу нашего с Платоном безденежья и прочих, якобы, неприятностей, связанных с кражей вещей и убогим путешėствием. Надо сказать,что Платон весьма убедительно заверил их, что через пару дней к нам приедут друзья и помогут материально, но либо у меня паранойя, либо в этот момент Надя так сильно нервничала, что у неё даже руки дрожали. А с другой стороны… мир ведь не без добрых людей, правда?..

      Во-вторых, настораживает игра, которую ведёт Артур. Почти уверена - он давно уже меня выследил. А в таком случае, непонятным остаётся вот что: почему меня всё ещё не притащили к нему на ковёр и, главное, – почему Платон всё ещё дышит?

      Платон… Придурок. Даҗе не представляет, что психушка – не самое страшное, что с ним может случиться. И какого чёрта меня, вообще, это беспокоит?!