Игра Льора

Нармо все косился на портал, который Сумеречный Эльф инстинктивно загораживал, как мать свое дитя. За ним располагался целый мир, возможно, несправедливый, но пока живой. И пусть Нармо обзывал «разрушителем миров», бессмертный мученик веков не посмел со всей своей мощью привести к уничтожению хотя бы одну планету. Долг Стража велел спасать, помогать, но проклятье и тьма… Они тянули в страну вечной ночи, безразличия и отрицания света.

– Опять общие слова. Но мы-то оба знаем первопричину, – осуждающе погрозил пальцем Нармо.

– Все не совсем так! И я не позволю сделать то же самое с Землей.

– Не так… Конечно, проще отрицать. – Глаза Нармо презрительно сузились, а на лице отразилась усталость, но тут же преобразилась вечной маской. – А что же Раджед? Не боишься, что твой друг однажды переменит свои взгляды и захватит эту беспутную планетку? Юных прелестниц он уже похищает. Я бы не был столь уверен в его моральных устоях. Но как же! Злодей здесь я, я – стервятник, я – воплощение коварства.

– Да все вы друг друга стоите, – отвернулся Сумеречный Эльф. Кинжал между лопаток не причинил бы ему ни малейшего вреда. При желании он мог бы полностью растворить свое тело незаметным дымком предрассветного тумана.

– Хоть это ты признаешь. Но, кажется, мы заболтались. Если тянет поговорить, лучше становись моим союзником и приходи в кровавую башню. Только не сочти за приглашение! – Нармо серьезно отрезал: – Лучше просто не мешай нашей борьбе. Льоры уничтожали друг друга веками, пока однажды ты не вмешался в этот естественный процесс.

– Естественный? – исступленно воззрился на собеседника Сумеречный Эльф. Сотни раз он доказывал и Раджеду, что война не может быть естественным процессом.

– А какой же еще? Эйлисом должен править только один. В мире есть место только для единственного абсолютного правителя, – пророкотал ледяной возглас Нармо.

– Проклятые руки, связанные клятвами Стража. А так бы ты у меня танцевал на одной ноге, крутя тарелку на трости. Может, хоть это сбило бы с тебя пафос.

– Пафос? Да ни разу.

Сумеречный Эльф уловил картинку из головы Нармо: «достопочтенный» льор уже живо представил себя в роли циркового артиста, и, что наиболее примечательно, его ничуть не смущало такое зрелище. Мысленно он даже наслаждался возможным весельем и не выглядел нелепо. Зато арена его переливалась оттенками пролитой крови, и зрители дрожали в ужасе. Адский цирк, демонический маскарад…

Видимо, никакого благородства и аристократизма в Нармо не осталось, ибо Раджед от таких угроз немедля бы оскорбился. Сумеречный Эльф сам давно расстался с какими-то условностями, может, именно это заставляло отвечать каждый раз при столкновении с чародеем кровавой яшмы. Падальщик, который считал себя королем, и бродяга находили о чем поговорить. Даже если искренне ненавидели друг друга или только делали вид для порядка, для соблюдения правил игры. Впрочем, если Эйлис стал каменной свалкой, зрелищем постепенного умирания, то править им надлежало именно Стервятнику. Но он тянулся к свежей добыче.

– Все эти речи – так, мишура. Но сейчас дела-дела, мы все куда-то бежим. Мы все хотим власти над телами, умами, сердцами. Над чем только возможна власть. Раз уж ты здесь, придется откланяться.

С этими словами Нармо из воздуха материализовал призрачную тарелку и трость и, повернувшись к Сумеречному Эльфу спиной, ловко исполнил тот самый трюк, при этом еще негромко напевая что-то довольно мрачное. Сочетание выходило абсурдное, но одновременно элегантное, как на представлении готического мима.

– Эй! Не копируй мой стиль! – окликнул Сумеречный Эльф; Нармо издевательски рассмеялся на прощанье, убираясь восвояси.

– До скорого!

– Позер вампирский.

Но все эти ужимки были не более чем способом хоть немного снять напряжение, буквально пропитавшее воздух электрическими зарядами. Янтарную башню он отстоял почти без боя. Защитить бы еще собственную душу от нападок вязкого мрака. Сумеречный Эльф вновь вытащил трепетно оберегаемую музыкальную шкатулку и долго рассматривал узор на резной крышке. Когда-нибудь… Он верил и надеялся, что представится шанс прожить хоть одну нормальную жизнь, короткую, но человеческую.

Льоры же утратили всякое сходство с людьми, затмив умы вечной борьбой. Но нет, Раджед и Нармо видели все слишком четко и все же не прекращали своего движения к пропасти. А Сумеречный Эльф… просто собирал красивую безделушку, одновременно видя, сколько людей мучается в сотнях миров, на Земле, да и совсем рядом – в Эйлисе. Одна молодая жизнь безвинно пострадавшей, заточенной в подземелья. Из-за этого собственное копошение казалось преступным бездействием.

* * *