Игра. Достоевский

   — С первого взгляда нельзя не увидеть, что талант ваш не сатирический, не описательный, но в высшей степени творческий и что преобладающий характер вашего таланта — юмор, да, именно юмор, это для меня несомненно. Ваш талант не поражает тем знанием жизни и сердца человеческого, которое даётся опытом и наблюдением: нет, он знает их, и знает притом глубоко, но априори, следовательно, чисто поэтически, творчески. Ваше знание — талант, вдохновение. Я не хочу сравнивать вас ни с кем, это было бы пошло, такие сравнения вообще отзываются детством и ни к чему не ведут и ровно ничего не объясняют. Только скажу, что у вас талант необыкновенный и самобытный, который сразу, ещё первым произведением, резко отделился от всей толпы наших мелких писателей, более или менее обязанных Гоголю своим направлением и характером, а потому и успехом своего небольшого таланта. Что же касается до вашего отношения к Гоголю, то если вас, как писателя с самостоятельным и сильным талантом, нельзя назвать подражателем Гоголя, то и нельзя не сказать, что вы ещё более обязаны Гоголю, чем сколько Лермонтов обязан был Пушкину. Во многих частностях видно сильное влияние Гоголя, даже в обороте фразы, но со всем тем в вашем таланте так много самостоятельности, что это влияние Гоголя, вероятно, будет непродолжительно и скоро исчезнет с другими, собственно вам принадлежащими недостатками, хотя тем не менее Гоголь навсегда останется, так сказать, вашим отцом по творчеству.

Посмотрел на него искоса, из-за плеча и улыбнулся с простодушным лукавством:

   — Да вы не краснейте, у вас нет никакого даже намёка на подражание: сын, живя своей собственной жизнью и мыслью, тем не менее всё-таки обязан своим существованием отцу. Повторяю: как бы великолепно и роскошно ни развился впоследствии ваш талант, Гоголь навсегда останется Коломбом той неизмеримой и неистощимой области творчества, в которой вы должны подвизаться. Пока ещё трудно определить решительно, в чём заключается особенность, так сказать, индивидуальность и личность его, но что ваш талант имеет всё это, в том нет никакого сомнения. Пока, по одним «Бедным людям», можно бы заключить, что глубоко человечественный и патетический элемент, в слиянии с юмористическим, составляет особенную черту в характере вашего молодого таланта. Да, об этом надо сказать ещё раз: при всей его огромности, ваш талант ещё молод и потому не может весь высказаться, и высказаться определённо. Это естественно: от писателя, который весь высказывается своим первым произведением, многого ожидать нельзя. Как ни хорош «Герой нашего времени», но если бы кто подумал, что Лермонтов впоследствии не мог бы написать чего-нибудь несравненно лучшего, тот этим показал бы, что он не слишком высокого мнения о таланте Лермонтова.

Возбуждённый, с кирпичным румянцем на впалых щеках, сжимая и потирая беспокойные руки, заметно дрожа, радостно сияя глазами, Белинский говорил всё горячей, словно бы говорил о себе:

   — Да, так ещё никто не начинал из русских писателей! Разумеется, это доказывает вовсе не то, что по таланту вы были бы выше предшественников своих, но только то, что вы имели перед ними выгоду явиться после них, однако ж подобный дебют ясно указывает на место, которое со временем вы займёте в русской литературе, и даже на то, что если бы вы и не встали рядом со своими предшественниками, как равный с равными, то долго ещё ждать нам таланта, который бы стал к ним ближе, чем вы.

У него даже голова закружилась от такой перспективы, он об этом мечтал, он в это верил всегда, а теперь твёрдо знал, что поднимется к ним и встанет рядом, но сомнение ещё жарче охватило его, и он почти в беспамятстве повторял, да о нём ли идёт разговор, да ему ли пророчат таким искренним тоном невероятное, невозможное будущее, и он почти с испугом следил, как Белинский всплёскивал изумлённо руками:

   — А как проста завязка «Бедных людей»: ведь и рассказывать нечего! А между тем так много приходится рассказывать, если уже решишься на это! Бедный пожилой чиновник, недалёкого ума, без всякого образования, но с бесконечно доброй душой и тёплым сердцем, опираясь на право дальнего, чуть ли ещё не придуманного им для благовидного предлога родства...

Он чуть не вскрикнул от изумления, как это точно было подмечено, что придумал, ну конечно, придумал всё это родство!