Игольное ушко

Сквозь редкие облака на небе проникало достаточно лунного света. По ту сторону ограды пролегла равнина, плавно поднимавшаяся вверх. Фаберу уже доводилось прежде проделывать подобную работу в Биггин-Хилле, Олдершоте и еще вокруг нескольких военных баз по всей Южной Англии. Обычно приходилось сталкиваться с двумя уровнями системы охраны: передвижными патрулями, курсировавшими по периметру ограды, и наблюдательными вышками непосредственно на подходе к объекту.

Он по опыту знал: оба можно преодолеть, если набраться терпения и соблюдать осторожность.

Спустившись с дерева, Фабер вновь подошел к ограде. Спрятавшись рядом с ней за кустом, приготовился ждать.

Необходимо было выяснить, когда именно передвижной патруль проходит в этом месте. Если они не появятся до рассвета, ему просто-напросто придется вернуться на лодку и попробовать все повторить следующей ночью. Если повезет, обход пройдет уже скоро. Судя по величине территории, обнесенной оградой, они едва ли проверяли весь ее периметр чаще чем один раз за ночь.

И ему повезло. Вскоре после десяти часов вечера до него донесся звук шагов, и три солдата прошли мимо.

Выждав еще пять минут, Фабер легко перебрался через ограду.

Он продолжил двигаться на юг: когда ни одно из направлений не является по каким-то причинам предпочтительным, всегда лучше держаться ранее выбранного. Фонарик он больше не включал. По возможности использовал в качестве укрытий кусты и деревья, избегая возвышенностей, где его силуэт мог оказаться внезапно виден издалека при свете луны. Совершенно невыразительная местность выглядела абстракцией в черных, серых и серебристых тонах. Почва под ногами слегка сочилась влагой, давая понять, что где-то поблизости могли располагаться болота. Поле прямо перед ним перебежала лиса – быстрая, как гончая, грациозная, как кошка.

Только в половине двенадцатого он наткнулся наконец на первые признаки присутствия военных – и признаки эти выглядели довольно-таки странно.

Снова показалась полная луна, и примерно в четверти мили перед собой он разглядел несколько рядов одноэтажных строений, в которых по четкости планировки безошибочно угадывались казармы. Он мгновенно залег, но уже в следующую секунду ощутил сомнения в реальности увиденного, поскольку не заметил ни огонька и не услышал ни звука.

Так он пролежал минут десять, надеясь, что объяснение этой странности появится само собой, но ничего не произошло, если не считать того, что из норы поблизости показался барсук, заметил человека и тут же исчез.

Фабер пополз вперед.

Оказавшись совсем рядом, он понял, что казармы не только необитаемы, но даже не достроены до конца. Большая их часть состояла из одних только крыш, державшихся на подпорках по углам.

Его продвижение остановил внезапный звук: громкий мужской смех. Фабер затих и продолжил наблюдение. Вспыхнула и погасла спичка, после чего в темноте остались светиться две красные точки в одной из недостроенных казарм – охранники закурили.

Фабер проверил стилет в рукаве и пополз дальше к краю военного городка, но так, чтобы удалиться от места, где расположились дежурные.

Теперь он ясно видел: у недостроенных казарм отсутствовали не только полы, но даже фундаменты. И никакой строительной техники рядом – ни тачек, ни бетономешалок, ни лопат, ни груд кирпичей. От лагеря в поле вела проселочная дорога, но она так заросла травой, что стало очевидно – ею не пользовались очень давно. Складывалось впечатление, будто кто-то решил дислоцировать в этом месте по меньшей мере десять тысяч солдат, но передумал, едва начав строительство. Однако было здесь нечто не вписывавшееся в столь простое объяснение.

Фабер распрямился и бесшумно пошел вперед, постоянно вслушиваясь – не вздумается ли охране совершить еще один обход. В самом центре лагеря стояло несколько военных грузовиков. Это были старые и насквозь проржавевшие машины. Кроме того, их основательно «раздели». Ни у одного из грузовиков не было двигателя, отсутствовала также и вся начинка кабин. Но если это списанная техника, почему не сдали кузова на металлолом?

Еще он обратил внимание на то, что все казармы, имевшие хотя бы одну стену, располагались по внешнему периметру лагеря стенами наружу. В целом все это напоминало не стройплощадку, а декорации для киносъемок.

Фабер решил, что узнал об этом месте достаточно. Он дошел до восточной оконечности лагеря, опустился на четвереньки и прополз до ближайшей живой изгороди, где его уже не могли заметить. Пройдя затем еще с четверть мили в обход вершины холма, он обернулся. И перед ним опять открылся вид на вполне правдоподобный военный городок.

Понимание смысла увиденного начало складываться у него в голове. Оставалось дать этой мысли время оформиться окончательно.