Игнатий Лойола и Общество Иисуса

К 1534 году отчаянно-холодное и яростно-спокойное желание Игнатия Лойолы создать войско духовных рыцарей поддержали четыре испанца, португалец и швейцарец – Петр Фабер, Франциск Ксавье, Иаков Лайнес, Альфонс Сальмерон, Николай Бобадилья и Симон Родригес. Первым, кто принял идею Лойолы о духовном рыцарстве для обращения людей и борьбы с ересью стал швейцарец – савояр Петр Фабер, его товарищ по комнате и учебе. Сын бедных крестьян из небольшой деревни Вилларе близ Женевы, тихий, набожный, образованный и кроткий характером Петр Фабер вместе с Игнатием изучал философию в Коллегии святой Варвары. Игнатий объяснил Петру свои принципы, учил, как нужно бороться со своими недостатками – осторожно, не со всеми сразу, а преодолевая их один за другим. Точно так же, одну за другой, надо развивать свои добродетели, как можно чаще ходить на исповедь и причащаться. Петра Фабер, остроумный юноша с пылким воображением и уже посвященный в сан священника, увлекся необыкновенной идеей, твердо поверил в миссию Лойолы, стараясь проникнуть в тайны его Духовных упражнений. Сам первый духовный рыцарь, уже не был так стремителен, как раньше, он долго искал и выбирал соратников и учеников, привлекая их на свою сторону. Вторым рыцарем Лойолы стал Франциск Ксавье из хорошо памятной Игнатию Памплоны, знатный, любезный, одаренный человек, после университета ставший преподавателем философии в городе Бове, недалеко от Парижа. Фабер и Ксавье под руководством Лойолы в течение месяца делали весь очень сложный цикл Духовных упражнений. В 1532 году к Лойоле сами пришли романтик Альфонс Сальмерон и Иаков Лайнес, рассудительный юноша с умом старика, мгновенно ориентирующийся в теологии, дипломатии, логике. Очень начитанный Лайнес быстро понял выдающиеся перспективы задуманного Лойолой дела. Чуть позже к Игнатию присоединились неутомимый и пылкий Николай Бобадилья и высокомерный Симон Родригес. Всем первым духовным рыцарям было восемнадцать – двадцать пять лет. Они часто собирались у сорокалетнего Лойолы, проводя время в разговорах о борьбе с реформацией и о миссионерстве в Палестине, о победе христианской веры над язычниками без оружия. Впоследствии Лойола говорил, что его выбор первых соратников не мог быть умнее, лучше и счастливее. Все шестеро с увлечением слушали пылкого энергичного энтузиаста с железной волей. Лойола видел сам, насколько они религиозны и совестливы. В сорок два года Игнатий, по воспоминаниям современников и соратников, обладал какой-то сверхъестественной силой. Только он мог возбудить у молодых и умных студентов одного из лучших европейских университетов такой энтузиазм в пользу достаточно химерического предприятия. Шестеро первых иезуитов поверили Игнатию и шли с ним и за ним до конца своих жизней. Сохранилось описание сорокалетнего Лойолы: «В его фигуре не было ничего импонирующего. Он был худощав и не высокого роста. Его костистое лицо было скорее выразительно, чем красиво. Темные глаза смотрели, казалось, скорее, внутрь, чем наружу. Волосы сильно редели на широком и высоком лбу. Он несколько хромал и поэтому когда шел или стоял, обычно опирался на палку. Его костюм был всегда изыскано опрятен, но крайне прост. На его осанке всегда лежал опечаток уверенной в самой себе и сдержанной на словах grandezza прирожденного дворянина. Он никогда не смеялся и не шутил, никогда не терял своего почти торжественного спокойствия».

15 августа 1534 года к парижскому предместью Монмартр, у Сен-Жака, шли семеро человек, в простых очень узких черных кафтанах до пят, в черных кожаных башмаках, в черных шляпах с очень широкими полями. Этот день был праздником Успения Пресвятой Богородицы. Игнатий Лойола хотел, чтобы все члены его будущего ордена избрали Деву Марию своей Дамой и посвятили себя служению ей. Семеро спустились в подземную часовню, на месте, в котором 9 октября 272 года был замучен первый парижский епископ святой Дионисий. В мрачном и грубом подземелье серели голые и темные стены, неприветливые и молчаливые. Перед образами мерцали несколько свечей. На простом каменном алтаре стояла обезглавленная древняя статуя, держа в руках голову. Семеро встали перед алтарем на колени и помолились. Священник Петр Фабер отслужил торжественную мессу и причастил всех. Перед алтарем встал Игнатий Лойола и на евангелии поклялся отныне жить в целомудрии, бедности и послушании. Мы будем всегда и вечно, как духовные рыцари бороться за Божье дело, Пресвятую Деву и ее сына Иисуса. Мы посвящаем свою жизнь защите святой римской церкви и ее верховного главы папы. Мы посвящаем свою жизнь распространению истинной веры между неверующими. К вящей славе Господней! Ad majorem Dei gloriam!

За Лойолой клялись все шестеро. Ad majorem Dei gloriam! Они еще долго оставались в часовне, читая молитвы. На алтаре часовни сорокатрехлетний Лойола написал три большие буквы – J.H.S. – Jesus Hominum Salvator – Иисус людей Спаситель. Это означало, что семеро хотят посвятить свою жизнь Богу, стать «слугами Спасителя Иисуса». Эти буква стали девизом будущих иезуитов.