Иггдрасиль. Как работает мир вокруг нас

В какой то момент развитие компьютеров и алгоритмов стало достаточным, чтобы создать искусственный интеллект, способный мыслить. Почти так же как человек, а может даже лучше. Были даже рассчитаны необходимые силы (пять лаборантов, два доктора наук), сроки (не более полугода), после чего на создание ИИ был выделен государственный грант. И даже не один, работа закипела во многих странах, по всему миру.

Было это в 60-е года прошлого века. ИИ нам не светит до сих пор — даже удивительный Shazam, Google, автопилот Теслы или система распознавания лиц — и близко не мыслят, механически выполняя алгоритм, основанный на огромной скорости обработки данных и поиска совпадений.

Но нет худа без добра. В попытках понять человеческое мышление, программисты заглянули в бездну. В бездну нашего разума. И выяснилось, что мы знаем о своем способе мыслить намного меньше, чем обо всем остальном. По сути, даже современные нейробиологи, иногда заново открывают вещи, о которых додумались задолго до них. Тысяч этак пять лет назад.

Возможно тебе, серфя по соцсетям, случалось читать байку о том, как однажды американский журналист проводил опрос людей в аэропорту, и вляпался в монаха. Вместо ответа, монах задал встречный вопрос: «А кто вы?» И каждый раз когда журналист пытался на него ответить, монах отметал их, раскалывая самоопределение бедняги американца на части.

— Я журналист — говорит американец.

— Это просто профессия — говорит монах.

— Я американец! — говорит начинающий сердится человек с микрофоном.

— Это гражданство — хихикает монах.

— Я человек, в конце концов! — не сдается американец, которого не учили в детстве ответам на сложные философские вопросы типа «Кто ты по жизни?».

— Это просто биологический вид — не впечатляется монах.

Опустим выводы ясного американского гения, которые он сделал из этой беседы, а обратимся к монаху. Что он имел в виду?

Китайские мудрецы довольно давно размышляли о вселенной, и если за неимением телескопа и ракет исследовать космос приходилось умозрительно, то уж покопаться в себе они были мастера. И после тысячелетних споров, было построено некое понимание человека. Все наши мысли, желания, весь реальный мир — словно колесо вращается вокруг нашего центра. Все есть вокруг и вне, но это не мы. Мы — ось этого колеса. Вот только это же не телега, поэтому оси там нет. Другими словами, даосы в большинстве своем считают, что в центре человека… Пусто.

Самое страшное в этом умозаключении то, что современные исследователи мыслительных процессов склонны с этим согласиться. Открой холодильник, и ты окажешься в центре множества, часто взаимоисключающих, внутренних комментаторов. «О, тортик!» воскликнет один, на границе сознания. «Если вам хочется кушать, обычно это значит, что вам достаточно просто попить воды» тут же нудит другой. «Ах, если похудеть к лету, я буду так круто смотреться на пляже» немедленно заводит разговор о совершенно другом третий. «Выложу в инстаграм, и там меня увидит Он…» — томно вздыхает та часть вас, которую вы даже знать не хотите. Особенно, если вы сорокалетний мужик.

Все эти мысли, оформленные и не очень, постоянно раскручивают спираль смыслов и ассоциаций, приводя, зачастую, к самым неожиданным результатам. От немедленного закрытия холодильника, до решения сходить в магазин за ведерком мороженого.

Все это немного проясняет ситуацию с нашими противоречивыми поступками, но оставляет неприятный осадок. Все же нам не хочется быть пустыми. Напротив, в европейской традиции все построено на индивидуальности. Янг, Фрейд и другие носители примелькавшихся фамилий, считали аксиомой существование некоего ядра личности. Цельного и законченного я, источника воли и свершений. К несчастью, те высоколобые мужчины и женщины которые получают гранты за научные доказательства подобного, все чаще находят доказательства обратного. Зато у нас есть четкое представление о нашем колесе. Картина мира каждого человека и в самом деле, уникальна.

— Абажди, автор! — скажите вы — Ты только что назвал меня пустышкой?!

— Простите — скажу я — Но вы плохо меня слушаете. Во первых пустым местом. Во вторых, не я, а люди куда умнее меня.

Так себе мотивация, скажете вы, но будете не правы. Вернемся к нашим ехидным даоситам. Если отбросить цветастую восточную шелуху, которую навесили на учение за три тысячи лет, то дао сводится к двум простым вещам.

Первая — как бы нам не хотелось, нет в жизни такого специального места, в котором к нам наконец выйдет экзаменатор жизни, и поставит оценку. Никто не скажет «Пять за старания, но вот работа у тебя на троечку. За семью — четыре с плюсом, за реализацию себя больше трех поставить не смогу», и все знакомые вокруг встают, хлопают, поздравляют, тебе дают диплом об окончании жизни, и ты, хоть и не вполне доволеный, но счастливый, уходишь из зала.