If you're going through hell keep going (СИ)

Я закатываю глаза, а затем откидываюсь на спинку сидения. На меня накатывает такая грусть, что я по максимуму сползаю вниз и закрываю глаза, чтобы не возникло желание посмотреть в окно.

Из-за того, что этой ночью я не спала, я практически тут же вырубаюсь.

Однако, просыпаюсь я ещё быстрее, от того, что меня сильно встряхивает, и я подскакиваю на месте и ударяюсь макушкой о крышу машины. Сознание я не теряю и успеваю уловить перед собой лицо матери, перекошенное от ужаса перед тем, как меня снова кидает в сторону точно на дверь.

Второй удар, снова приходящийся на височную часть, выбивает не только весь дух из меня, но и заставляет всё вокруг искриться.

Я закрываю глаза.

Нет сил дышать, потому что что-то сильно сдавливает грудь.

***

Звук трущихся об асфальт шин, скрип тормозов и звонкое дребезжание разбитого стекла — единственное, что слышит Лидия Мартин в своей голове.

Скотт смотрит на неё обеспокоенным взглядом, а Эллисон хватает её за плечи и слегка трясёт, пытаясь вернуть на землю.

Но этот шум такой громкий, что Лидия не слышит ни единого слова, слетающего с уст друзей.

Однако, он исчезает. Причём, так же быстро и неожиданно, как и пришёл.

Только теперь его сменяют голоса, которые Лидия уже слышала множество раз.

Они кричат. Все они.

Они кричат о чьей-то смерти.

***

Я пытаюсь открыть глаза, но поддаётся лишь один, тогда как второму что-то мешает.

Я поднимаю руку и касаюсь подушечками пальцев своего лица, но тут же натыкаюсь на что-то липкое и тёплое, что покрывает, как минимум, его половину.

Кровь. Наверняка, моя, чья же ещё.

Я опускаю руку, и она не ударяется об землю, а отвисает плетью, словно я парю в воздухе.

Хруст травы где-то внизу. Чьё-то тяжелое дыхание.

Кажется, кто-то несёт меня на руках.

— Мама …

Я знаю, что это не она, просто мне хочется знать, что с ней, в порядке ли она.

Жива ли она …

— С ней всё будет хорошо, а вот отчиму твоему повезло меньше, — отвечает знакомый голос.

Кажется, что меня должна огорчить смерть отчима. Ведь, наверняка, голос имеет в виду именно это. Но я не чувствую абсолютно ничего. Внутри пустота, но зато снаружи всё разрывается на миллион молоточков, пробивающих мою голову.

Я снова поднимаю руку и тру глаз, пытаясь очистить его от слегка запёкшейся крови, и когда, наконец, я могу посмотреть на того, кто несёт меня, то от удивления у меня открывается рот.

Это Питер Хейл собственной персоной.

— Почему? – спрашиваю я.

Я могла бы спросить его о том, как он тут оказался, или где моя мама, или что вообще произошло, но я почему-то задаю ему совершенно другой вопрос. Я интересуюсь причиной моего им спасения.

— Потому что я обещал твоему отцу приглядывать за тобой.

Я внимательно рассматриваю Хейла. Его брови сдвинуты к переносице и образуют глубокую складку на лбу.

— Как ты здесь оказался?

— Долгая история … Как ты себя чувствуешь?

— Не знаю, — я обратно закрываю глаза. — Скажу, когда голова перестанет так раскалываться.

— Процесс излечения уже пошёл, так что-то скоро будешь как новенькая, — доносятся до меня слова Хейла старшего перед тем, как я отключаюсь.

В себя я прихожу уже в лофте. Кажется, вокруг никого, кроме мрачной атмосферы жилища Хейлов.

Я приподнимаюсь на локтях и осматриваюсь. Да, я действительно одна, за исключением кучи книг на столе.

Голова уже больше не болит, однако, мне не нужно трогать её, чтобы понять, что она перевязана.

Я полностью поднимаю корпус, а затем встаю с дивана, на котором лежала.

Блеск! И что мне теперь делать? С одной стороны, стоит остаться и расспросить Питера об отце и брате, а с другой нужно вернуться на место аварии … Или в больницу. В любое место, где сейчас находится моя мама, чтобы убедиться, что она в порядке.

Но пока что я решаю не предпринимать никаких действий и осмотреться, воспользовавшись моментом. Я подхожу к столу и хватаю верхнюю книгу. Она немного пыльная, и я улавливаю несколько следов от пальцев на её обложке.

Я открываю её на первой странице.

Очередная легенда о каких-то существах. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, что это книги Дерека.

— Знаешь, какую фразу твой отец сказал мне в день, когда Тереза узнала, что беременна? — слышу я голос за своей спиной.

Я с громким шлепком кидаю книгу обратно на стол и оборачиваюсь. На лестнице, ведущей на второй этаж, сидит Питер Хейл. Он постукивает пальцами по своей коленке и внимательно смотрит на меня.

— Он сказал, что убьёт меня, если я буду плохим крёстным отцом.

Я ухмыляюсь. Я не хочу показывать Хейлу старшему, что мне интересна эта беседа, чтобы не давать ему лишний повод упомянуть о собственном превосходстве, но всё же не могу сдержать свои эмоции.

— А я ответил ему, что сам убью его, если он только подумает о том, чтобы сделать меня крёстным отцом.

Я снова издаю смешок. Питер встаёт с места и медленно спускается вниз.

— Так, ты мой крёстный или нет? — спрашиваю я.

— Ну, а что будет, если я скажу “да”? — Питер останавливается в нескольких шагах от меня.

— Да так, ничего, — я пожимаю плечами. — Просто … Приму к сведению.

Питер скрещивает руки на груди.

— Это — книги Дерека, если что. Будь с ними поосторожней.