Идут роботы

— Успеем. Отряды у нас организованы, надо только дать им оружие. Каждый знает свое место, а баррикады сделать — дело одного часа… Боб Лесли не горячился; но в его словах чувствовалась такая уверенность, что Тим успокоился. Этот человек держал в своих руках все нити сложного механизма восстания, которое должно было начаться в ближайшее время. Тим присматривался, как Боб Лесли спокойно разговаривал с рабочими — организаторами отрядов, приходивших к нему за предписаниями и инструкциями: он все отлично помнил, не забывая ни мелочи, помнил даже имя каждого из людей, о которых упоминали организаторы. Он говорил спокойно, не повышая голоса; его инструкции были такие чёткие и твёрдые, что организаторы воспринимали их без возражений. Иногда некоторые пробовали доказывать своё, не соглашаясь с ним: тогда Боб Лесли подробно объяснял, почему он считает целесообразным сделать именно так, а не иначе — и организатор должен был согласиться, потому что получалось, что председатель забастовочного комитета знает каждый район лучше, чем непосредственный руководитель этого района.

Боб заметил, как прислушивается Тим. Когда очередной организатор вышел, он улыбаясь сказал:

— Что, тебя удивляет моя уверенность?.. А?..

— Нет, не удивляет; просто, я думаю, что рабочий класс не ошибся, выбирая тебя на председателя комитета. Точно так же, как не ошибается и полиция, тщательно разыскивая тебя.

— Ничего удивительного, — словно объясняя самому себе, задумчиво сказал Боб, — ведь я родился здесь, знаю всех и вся. А память у меня хорошая… Ну, ладно! Давай, обсудим вот это.

Он подвинул к Тиму листок бумаги с нарисованным на нём планом. Тим узнал заводскую площадь; от неё тянулась широкая главная улица, которая доходила до самого вокзала. Далее шли другие улицы, на которых карандаш Боба сделал отметки, словно перечеркнул их.

— Так я сегодня утром пытался наметить план баррикад и обороны от войск. Видишь, солдаты могут прийти только с той стороны, через вокзал. Мы остановим их движение тремя баррикадами — вот, я их нарисовал здесь. Кстати, нам очень на руку, что они должны пройти именно с этой стороны. Сегодня ночью мы выгрузим вагоны с оружием; от вокзала до баррикад — несколько кварталов. То есть, очень легко передавать оружие на баррикады. Ночью на выгрузке работает четвертый отряд — в количестве полутораста мужчин. С вечера три отряда начинают строить баррикады. Мы обложим полицию, заводскую площадь и банк. Посмотрим, как выдержит наш натиск фашистская банда… Вот, сволочи!.. Ведь во время прошлого боя они откровенно соединились с полицией, эти социал-гадины!.. Ладно, пусть подождут, посмотрим, чья возьмёт!

— Однако, хватит ли у нас оружия?.. Ведь социал-фашисты очень хорошо вооружены…

— Хватит! У нас достаточно и своего собственного, помимо направленного из Нью-Йорка. Есть и револьверы, и винтовки, даже несколько пулемётов найдем. Просто, до сих пор мы твердо выполняли приказ — избегать любых столкновений. Оружие было спрятано. А сегодня утром оно уже не лежит, а распределено между товарищей!

Тим с восторгом посмотрел на Боба: действительно, удивительный человек! Иметь оружие и, выполняя директивы, не трогать его, хотя у Боба, как и у других, тоже руки чесались дать отпор полицейским…

— Да, — продолжал Боб Лесли, — это мы сделаем. Я не знаю, конечно, легко ли нам будет выбить социал-сволочь и сколько из наших останется там лежать. Но в такое время нельзя думать об отдельных людях, о жертвах. Мы должны победить во что бы то ни стало. Понимаешь?.. Город будет наш, чего бы это ни стоило. Последний бой!.. А рабочие-железнодорожники тем временем помогут нам выгружать оружие, хотя для этого нам вполне хватило бы и собственных сил. Потому что это имеет специальное значение — проявление солидарности, так сказать. С десяти часов вечера можно уже начинать наступление; ведь выгрузка может идти дальше и под защитой. Видишь, я хочу быть уверенным, что войска не смогут сорвать выгрузки. В этом вся стратегия. А вот тебе тактика и политическая сторона дела. Сейчас надо отправить в типографию текст прокламации к солдатам, чтобы её к вечеру напечатали, и чтобы мы успели передать нужное количество туда, на вокзал. Надо, чтобы на каждом доме была прокламация. Вот, прочти, я здесь набросал её текст.

— Да когда же ты всё успел? — Удивился Тим. — Я думал, что выступление войск для тебя новость.

— Не совсем. Так оно и должно было быть: понимаешь, только ребенок не начал бы заранее готовиться, когда дело идет о таких серьезных вещах. Впрочем, читай.

Тим взял листок бумаги и прочитал: